Виктория Викторовна Балашова - Елизавета Тюдор. Дочь убийцы

склонил голову Томас Кранмер, — вы, как всегда, правы. Законы, существовавшие в Англии издревле, никому не годится нарушать. Ни папе римскому, ни вашим доблестным вассалам. Никто не имеет оснований поставить ваши решения под сомнение.

Генрих перебил и архиепископа тоже. Все разговоры, касавшиеся развода с Екатериной, так или иначе повторявшиеся не то, что в последние месяцы, а в последние несколько лет, страшно надоели королю. Всё это время он только и слышал: Рим, Ватикан, разрешение папы. А упрямая жена лишь подливала масла в огонь, отправляя гонцов к своему племяннику Карлу Пятому в Испанию, что тоже не способствовало быстрейшему разрешению запутанной ситуации.

   — Итак, ваше преосвященство, вы поработали на славу. Интересно, как прошёл суд. Голосовал ли кто-то против? — Генрих скрестил руки на груди и окинул взглядом тщедушного архиепископа. Впрочем, рядом с высоким королём практически тобой человек выглядел не очень солидно.

   — Да, — ответ прозвучал неожиданно, — епископ Рочестерский стоит на своём. Он с самого начала не поддерживал проводимые вашим величеством реформы церкви.

   — Ну что ж, это не имеет теперь никакого значения. Слава Господу, мой сын родится в законном браке с женщиной, которую я люблю. Екатерина всегда останется почитаемой всем моим сердцем сестрой, — последние слова Генрих произнёс с нескрываемым сарказмом. — Наконец-то она займёт то место, которое ей полагалось с самого начала. Надо срочно сообщить счастливые новости Анне, законной королеве Англии!

Генрих потрепал рыжую бороду и расхохотался. Присутствующие вздрогнули. И хохот, и гнев короля одинаково ввергали его окружение в состояние безумного страха. Самым безопасным было вообще не встречаться с монархом. Но подобное мог позволить себе только простой англичанин, далёкий от дворцовых интриг и перипетий.

   — Подготовим турнир! — провозгласил Генрих. — Турнир в честь прекрасной королевы, моей жены Анны из рода Болейн. Она носит под сердцем нашего сына, наследника престола. Необходимо, чтобы он уже сейчас чувствовал, как заботится о нём отец, как он ждёт его появления на свет.

   — Прекрасная идея... Турнир... Чудесно... послышались тихие голоса приближённых, которые постарались побыстрее выкинуть из головы мысли о Риме и недовольном папе. В конце концов, где папа, а где Генрих. Из двух зол выбирают меньшее, но в данном случае приходилось поступать с точностью до наоборот. Особенно учитывая новый закон, запрещавший выносить сор из избы, или, выражаясь на английский лад, вынимать скелет из шкафа. Под страхом смертной казни никто более не имел права отправлять жалобы в Ватикан. Все вопросы должны решаться на острове. Любая попытка переправить петицию через Ла-Манш отныне считалась изменой королю.

   — Вот и хорошо! — прогремел Генрих и на том закончил аудиенцию.

* * *

«Интересно, а чувствовала ли мама в то время себя счастливой», — думала Бэт. Провести четыре месяца в двусмысленном положении «второй» королевы, тайно обвенчавшись с Генрихом, непросто. Да ещё она была беременна. Все знахарки и гадалки свято уверяли короля, что родится мальчик. И только Богу была до поры до времени известна правда...

* * *

Несмотря на внешнее спокойствие, Анна нервничала не на шутку. Тайный брак с Генрихом не сильно упрочил её положение при дворе. И если придворные пытались показывать ей своё совершенно неискреннее расположение, то народ откровенно симпатизировал опальной Екатерине. Та стойко держала оборону, упорно отказываясь смириться с очевидным и, например, тихо-мирно уйти в монастырь.

Анна посмотрела в сторону только что закрывшейся двери. Старшая сестра раздражала даже, пожалуй, больше, чем Екатерина. Бывшая любовница Генриха, Мария утверждала, что оба её ребёнка рождены от короля. Анна только собиралась открыть счёт. Всё ещё впереди. Она нарожает Генриху детишек, среди которых будут сплошные мальчики. Так, по крайней мере, творили ей гадалки. Почему бы им не поверить?

Дверь в комнату снова распахнулась.

   — Дорогая, я принёс тебе прекрасные новости! — Генрих подошёл к жене и схватил её в крепкие, медвежьи объятия. — Брак с Екатериной признан недействительным. Кранмер постарался! Недаром мы его назначили архиепископом. Интересы Бога и короля Англии теперь совпадают!

Анна изобразила на лице искреннюю радость. В душе она, как и многие другие, боялась Генриха. Вроде --">