Леонид Израилевич Ицелев - Александра Коллонтай — дипломат и куртизанка

Александра Коллонтай — дипломат и куртизанка

ПРОЛОГ

28 июня 1927 года на вокзале GARE DU NORD в Париже в вагон первого класса Северного экспресса вошла элегантно одетая женщина необыкновенной красоты. Поздоровавшись по-французски с соседями по купе, она положила изящный саквояж на полку, села возле окна. Сосед vis-a-vis — седой англичанин, украдкой взглянув на неё из-под развёрнутой «Times», решил, что этой вдове банкира, вероятно, не больше тридцати. «В свои тридцать семь эта содержанка торговца овощами выглядит великолепно», — подумала сидевшая рядом с англичанином миниатюрная брюнетка.

Никто из пассажиров первого класса, разумеется, не мог даже представить, что женщине этой уже исполнилось пятьдесят пять и что ещё час назад в министерстве иностранных дел чиновники, кланяясь, обращались к ней «Madame l’Ambassa-deur Kollontai». Впрочем, сегодняшний визит в министерство был чисто формальным. Александра любила Париж и старалась построить маршруты своих деловых поездок так, чтобы они проходили через этот великий город. Даже пробыв здесь три дня, она чувствовала себя преобразившейся, тем более что этого короткого времени вполне хватало на то, чтобы обновить свой гардероб. И как бы там ни ворчало начальство в Москве, одеваться она будет только в Париже! Должны же понимать в Кремле, что от того, насколько элегантен будет фасон платья первой в мире женщины-посла, зависит международный престиж первого в мире государства рабочих и крестьян!

Раздумья Александры прервал детский голос:

   — Я тоже хочу смотреть в окно. А в моё окно видна только крыша вокзала. Можно, я буду смотреть в твоё окно?

Рядом стояла голубоглазая девочка лет пяти.

   — А твоя мама разрешит? — спросила Александра.

   — А я ей не скажу.

   — Моник! — послышалось из соседнего купе. — Иди сюда, не приставай к людям.

   — Фу, какая противная у меня мама, — сказала девочка, неохотно возвращаясь в своё купе.

«Совсем как я в её возрасте, — усмехнулась Александра. — Так же не слушалась маму, такое же было голубенькое платьице, такие же косички и голубые глаза. Вот только в лице уже года в три-четыре можно было заметить настойчивость и волю».

Париж уже скрылся в вечерней мгле, но Александра продолжала смотреть в окно, и перед её глазами отчётливо и ярко проплывали улицы и набережные другого города, города её детства.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Дитя цвело, как томный персик пухлый,

И кудри вились, точно триолет^[1].

19 марта (1 апреля) 1872 года в Санкт-Петербурге, в доме-особняке номер пять по Среднеподьяческой улице, на втором этаже, в семье полковника Михаила Алексеевича Домонтовича родилась девочка, голубоглазая, как её мать, Александра Александровна.

Девочку хотели назвать Марией, но назвали Шурой.

День, когда она родилась, был не по времени холодный и ветреный.

Старая няня, давно жившая в доме, посмотрев на новорождённую, сокрушённо сказала:

   — Неужели её жизнь будет такой же бурной, как этот день?

Крестившего Шуру священника в доме Домонтовичей хорошо угостили. После изрядного возлияния, заполняя метрическое свидетельство, он указал, что крестился мальчик Александр. Ошибку обнаружили только в день Шуриной свадьбы.

Предзнаменования няни в первые двадцать лет жизни Шуры, казалось, не оправдывались. Она росла здоровой и весёлой в счастливой, благополучной семье, окружённая заботой и любовью.

Михаил Алексеевич Домонтович был высокий красивый мужчина с чёрными баками, с умными живыми глазами и выразительными чёрными бровями. Родился он в Черниговской губернии в 1830 году. Получив образование в Петровско-Полтавском кадетском корпусе, он в 1849 году начал службу в Петербурге прапорщиком в лейб-гвардии гренадерском --">