Борис Александрович Алмазов - Илья Муромец. Святой богатырь

Борис Александрович Алмазов Илья Муромец. Святой богатырь

© Алмазов Б.А., 2017

© ООО «Издательство «Яуза», 2017

© ООО «Издательство «Эксмо», 2017

* * *

Часть первая Страна язычников

Глава 1 Калики перехожие

Молодой медведь, еще прошлым летом ходивший у матери пестуном младших медвежат, первую зиму спал в берлоге один. Половодье выгнало его из-под корней поваленной сосны, и вот уже несколько дней он бродил по весеннему лесу, наполненному запахами, шорохами, щебетанием птиц, жевал, как подсказывал ему инстинкт, все, что было съедобного, да вот не все мог взять – не хватало умения. Пробавлялся всякими корешками. Отогнал волков от загрызенной ими и наполовину сглоданной оленихи – вдоволь наелся. По глупости залез в муравейник и полдня потом вычихивал едучих муравьев, всю ночь прятал искусанный нос во влажный болотный мох, а на рассвете пошел к реке.

Река уже вернулась в берега, но была еще по-весеннему быстроходна, хотя уже почти по-летнему мелка. Вверх по течению, подпрыгивая над порогами, сверкая серебром чешуи, шла на нерест рыба.

Выбрав песчаную отмель, где река делала поворот и была совсем неглубока, медведь примостился ловить обессиленных борьбой с течением рыбин. Он ополоснул нос в шелковых водяных струях – полегчало. А охотничий азарт заставил позабыть про муравьев. Сел прямо в воду, левой лапой навел на воду тень, чтобы видно было похожее на большое полено рыбье тело, и молниеносным движением цапанул его когтями правой лапы. Толстая рыбина, упруго изогнувшись, взлетела над водой – медведь сноровисто подхватил ее, прокусил голову и сунул под себя, придавив в воде задом. Тем же манером поймал вторую, третью… Но когда пошарил под собой по дну – рыб там не оказалось!

Замотав недоуменно башкой, медведь кинулся искать – рыбы не было! Застонав от огорчения, он поймал еще двух и тем же манером спрятал под себя, но и те пропали! В огорчении мишка заколотил лапами по воде… И решил попробовать в последний раз!.. Но странный звук, не похожий ни на один голос леса, заставил его насторожиться, поднять голову и глянуть на противоположный берег…

Там стоял человек. Он – смеялся.

От растерянности мишка открыл пасть и оторопел. Человек вдруг согнулся и прошелся по берегу, как медведь…

Мишка увидел себя. Человек изображал, как медведь рыбачит. Гибкой рукой показал и взлетевшую над водой рыбу, и как медведь спрятал ее под себя.

Мишка как завороженный смотрел на человека… А тот объяснял, как течение унесло пойманную рыбину, когда медведь потянулся за второй. Человек показал, как взлетела над водой рыбина и как нужно ее вышвырнуть на берег, откуда она не уйдет. Мишка понял. Тут же выхватил из воды очередную добычу и швырнул ее на песчаный берег. Поймал вторую рыбину… Оглянулся. Первая, шлепая тяжелым хвостом, плясала на прежнем месте. В восторге медведь запрыгал по мелководью, поднялся на задние лапы… Глянул через реку, но там никого не было… Не шевелились низко нависшие над водой смородиновые кусты, строго, чуть качая в вышине вершинами, безмолвствовали сосны…

А человек был уже сажен^[1] за триста. В глубине оврага, почти не давая дыма, горел маленький костерок. Около огня другой человек ловко и сноровисто чинил лапоть. Пришедший от реки поставил ближе к костру деревянный жбанчик с водой и покидал в него раскаленные в костре камушки. Вода мгновенно закипела. В нее человек положил крупные куски рыбы и две рыбьих головы, туда же бросил две луковицы и, как величайшую драгоценность, – крупную серую соль. Когда глаза в рыбьих головах побелели, человек выхватил из костерка головешку и загасил ее в уха. Его товарищ тем временем закончил ремонт лаптя, убрал снасти – кочедык^[2], шило, крюк… Обул лапоток, притопнул ногой. Причесавшись деревянными гребешками, оба мужчины – были они немолоды, седина выбелила головы и бороды – стали на колени лицом к солнцу и начали беззвучно молиться, широко осеняя себя крестом и кладя земные поклоны. Отмолившись, также тихо перекрестили еду и взялись за ложки. Между ними не было сказано ни одного слова, все совершалось в полной тишине. Закончив трапезу, они, так же молча, помолились. Затем тщательно --">