Имоджен Гермес Гауэр - Русалка и миссис Хэнкок

Всевышнего. Ты делаешь ставку на кого-то и разделяешь последствия чужих ошибок. А ведь маленькому суденышку так просто налететь на скалы. А ведь корабельному грузу так просто упокоиться на темной глубине пяти фатомов. Пускай легкие у моряков просолены и пальцы словно промаринованы в морской воде, но именно поэтому они и ограждены от несчастий дланью Господней.

Что говорит Бог мистеру Хэнкоку? Где «Каллиопа», капитан которой не прислал ни единой весточки за последние полтора года? Лето на исходе. С каждым днем градусник опускается все ниже. Если «Каллиопа» не вернется в самое ближайшее время, то никогда уже не вернется, и вина за это ляжет на него. Что такого он сделал, чтобы заслужить столь тяжкое наказание? Кто поставит на него впредь, если он прослывет невезучим? Где-то в океане меняется течение. Там, где от горизонта до горизонта лишь мерцающая водная зыбь, где волна набухает и со вздохом сворачивается, посылая соленый шепот мистеру Хэнкоку.

«Это плавание особое», – говорит шепот, странное трепыхание в самом сердце.

Оно все изменит.

И внезапно, в тишине своего рабочего кабинета, этот побитый жизнью человек, уткнувшийся лбом в ладони, вдруг испытывает детскую радость предвкушения.

Дождь ослабевает. Кошка с хрустом грызет мышиный череп. И когда она смачно облизывается, мистер Хэнкок наконец позволяет себе исполниться надежды.

Глава 2

Из-за дождя все птицы попрятались, но какая-то ворона только что спорхнула со стропил дома мистера Хэнкока и теперь распушает атласные черные перья, наклонив голову набок и озирая мир одним бледным придирчивым глазом. Если ворона расправит крылья, то уловит в них влажный ветер, налетающий порывами с улиц внизу и приносящий запахи горячей смолы, речного ила, едкую аммиачную вонь сыромятни. А если она спрыгнет с карниза и взмоет над крышами Юнион-стрит, то в два счета достигнет судоверфи, колыбели будущих кораблей, которые даже в своем младенчестве возвышаются над всеми окрестными зданиями. Иные из них, с просмоленными полированными бортами, трепещущими флагами и поблескивающими носовыми фигурами, уже готовы к спуску на воду. Другие – пока еще просто полые остовы из свежеструганного дерева – лежат в сухом доке, похожие на громадные белые скелеты китов.

Если же ворона устремится отсюда на северо-восток, следуя вдоль изгиба реки, и пролетит без остановки шесть миль… возможно ли вообще такое? Каковы привычки этих птиц? Насколько обширна территория их обитания? Но если ворона проделает такой путь в небе с отползающими к горизонту тучами, она доберется до Лондона, где оба берега реки сплошь изрезаны большими и малыми доками, среди которых есть и высокие желтокаменные, и низенькие дощатые, покосившиеся и почерневшие от времени.

Вода надежно заперта между длинными причалами и мостами, но после ливня она грозно вздувается и колышется. Белопарусные корабли идут по ней медленно, с трудом, а лодочники собираются с духом, чтобы вывести свои маленькие суденышки прочь от берега, борясь с течением. Когда солнце все же выглянет из-за туч, предполагаемая ворона пролетит над сверкающим стеклом саутворкских дынных теплиц, над зданием таможни, над ярусным шпилем церкви Святой Бригитты, над оживленной площадью Севен-Дайелс и в конце концов достигнет Сохо. Когда она станет спускаться к сточной канаве на Дин-стрит, ее тень проскользит по окну на втором этаже одного особого дома, мимолетно заслонив дневной свет, льющийся в комнату, и лицо Анжелики Нил на мгновение скроется в темноте.

Анжелика Нил, свежая и благоуханная, как заварной крем на розовой воде, сидит за туалетным столиком, лениво поедая тепличные фрукты из вазы, в то время как ее подруга, миссис Элиза Фрост, осторожно вытаскивает у нее из волос последнюю подпаленную папильотку. Она снова затянута в корсет, на плечи наброшена накидка для пудрения, но щеки у нее все еще пылают румянцем после ночных трудов, и взгляд невольно обращается, снова и снова, к прелестному отражению в зеркале, словно к лицу возлюбленного. Канарейка в клетке прыгает и свистит, зеркала вокруг сверкают. На столике – ленты, серьги, хрустальные флакончики. Каждый день женщины перетаскивают его из темной гардеробной в солнечную гостиную, чтобы сэкономить на свечах.

– Скоро необходимость в этом отпадет, – говорит Анжелика, окутанная облачком пудры для волос. – С началом сезона, когда спрос на --">