Сергей Тимофеевич Григорьев - В октябре

— Наше дело такое, — ответил Горбунчик, остановясь, чтобы вздохнуть. — Прикажут — гаси, велят — зажигай!

— Экономия газу, что ли? — спросил Ферапонт.

Но Горбунчик побежал уже со своей волшебной палкой к следующему фонарю. В переулке стало темно.

У Еваньки от холодного камня ломило ноги.

— Папанька! Ждет Варкин-то!

— Варкин? Ну ладно. Сядь. Надень тулуп. Да гляди никого не пускай. Наши-то, никак, все дома?

— Костя управляющев, никак, не пришел.

— Шляется по ночам! Ну, его пустишь. А больше никого…

Ферапонт запер калитку, скинул тулуп и пошел к сторожке. Ванюшка закутался в тулуп с ногами. Блохи дружно принялись «чкалить» голые ноги мальчишки.

— Вот это так! Важно! — с удовольствием бормотал Еванька, разыскивая в связке знакомый ключ от чердака. Найдя, он снял ключ с кольца.

Согревшись, Еванька задремал. Его разбудил тихий стук скобой в калитку. За калиткой во тьме стояли двое с ношей в руках.

— Вы чьи будете? — спросил Еванька, вылупляясь из тулупа.

— Свои.

— А все-таки?

— «Мушка».

— «Москва». Пожалуйте! — Еванька отомкнул калитку и пропустил двоих во двор, озираясь на освещенные и не задернутые шторами во втором этаже окна.

Один из вошедших тихо спросил:

— Куда идти-то?

— Вон в ту дверь. Там вас девчонка Аганька встренет.

Неся что-то тяжелое, двое пошли к дому и по дороге обошли светлые пятна из окон, лежащие на булыжнике двора. Еванька смотрел им вслед. Они вошли, смело открыв незапертую дверь дома. Оттуда выскочила и вихрем примчалась все так же в одном платье Аганька:

— Ключ-то? Ключ-то почему им не отдал? Эх, ты!

Еванька протянул ключ. Аганька схватила ключ и умчалась.

Домовой

К воротам подошли последние двое.

Еванька впустил их и затворил калитку. Они несли за ручки тяжелый плоский ящик.

— Идите прямо, там девчонка сторожит. Она покажет, куда идти.

Вскоре прибежала Аганька и вернула ключ.

Еванька завел ключ от чердака в кольцо, запер калитку на замок и приготовился уснуть у ворот в теплом с блохами тулупе, уверенный в том, что Варкин с отцом будут долго «прохлаждаться». Заснул и видит сон, что он маленький в деревне, бежит по лугу и увидал над цветами пеструю, синюю с белым, бабочку. Еванька подкрался — и вот бы накрыть, рукой схватить, как вдруг брякнуло железное кольцо и грубый чей-то голос крикнул:

— Дворник, открывай!

Еванька вскочил, долго смотрел сквозь решетку калитки и не мог понять, кто стоит там, в форменной фуражке, подпоясанный ремнем, с патронной сумкой, с винтовкой за плечом, дулом вверх.

— Дворник, открывай! Заснул? — строго крикнул натужным басом вооруженный и захохотал.

Еванька узнал, что это Костя, сын управляющего, и нарочно для важности сказал басом:

— Никого чужих не велено пускать.

— Чего ты, дурак, испугался! Не узнал меня, что ли? Открывай, заговорил Костя своим обычным голосом.

— Не узнал? Подумаешь, обрядился! Мне сказано: вооруженных никак не пускать.

— Пусти, я тебе винтовку покажу!

— Это мне без надобности.

— Так я тебя застрелю из ружья! Открывай, собачий сын!

— Сам кот суконный!

Костя просунул сквозь калитку дуло. Еванька схватил ружье за конец обеими руками и повис под ним, зажав ложу ружья в завитках решетки. Костя напрасно пытался вырвать винтовку.

— Что за шум, а драки нет? — весело спросил с улицы кто-то, подойдя к воротам.

— А! Андрюшка! — радостно воскликнул Костя. — Вот погляди на этого типа. Его оставили посторожить, а он меня не пускает. Понимаешь?

— Понимаю… Еваня, отомкни калитку. Пусти нас. Брось винтовку, сказал Андрей.

— Тебя пущу, а его нет.

Еванька выпустил из рук ружье и приоткрыл калитку. Костя первый ворвался во двор, оттолкнул Еваньку, за ним вошел Андрюшка.

Еванька набросился на Костю и ударил его по лицу. Костя отмахнулся и кинулся бегом к дому, открыл своим ключом американский замок, юркнул в дверь.

— Ты что это за него заступаешься? Бить бы его надо! — ворчал Еванька, запирая калитку.

— Пускай пока балуется, — солидно ответил Андрюшка. — Добалуется.

— А ты где до полуночи шатался-мотался?

— Я-то? Я от Варкина ходил. Тут, брат, такие дела!

— Ну, сказывай скорее!

Мальчишки зашептались.

* * *

Первая в доме Костю увидала на лестнице, выбежав на стук двери, Аганька.

— Ах, страсти какие! — воскликнула она. — Какой юнкер пришел!

— Тсс! --">