Александр Дюма - Последний король французов. Часть вторая

день с трибуны Палаты депутатов было зачитано предложение, направленное на то, чтобы предоставлять вдовам граждан, погибших в дни Июльской революции, ежегодную пенсию в пятьсот франков, выплачивать сиротам, вплоть до достижения ими семилетнего возраста, двести пятьдесят франков в год и, наконец, принимать раненых в Дом инвалидов.

Тем не менее, невзирая на все эти меры предосторожности, если не сказать все эти заискивания, народ все равно не был обманут.

Глухой гнев кипел в глубинах общества и время от времени горячим бурлением прорывался на его поверхность.

Восемнадцатого октября плакаты с угрозами, развешанные в течение ночи, покрыли стены Люксембургского дворца.

Несколько банд тех людей, что появляются лишь в окаянные дни, вышли из подземелий общества и стали разгуливать по улицам столицы, распевая «Парижанку» и крича: «Смерть министрам!»

Банды эти двинулись на Венсен, но, напуганные угрозой генерала Домениля открыть по ним огонь картечью, отступили к Пале-Роялю как раз в тот момент, когда там заседал совет министров.

Король прохаживался в это время по террасе вместе с Одилоном Барро; смутьяны заметили префекта департамента Сена и, делая вид, что не видят короля, принялись кричать: «Да здравствует Барро!»

Одилон Барро хотел было обратиться к ним с увещанием, но король остановил его.

— Пусть вопят, — сказал он. — Точно так же сорок лет назад назад я слышал крики «Да здравствует Петион!».

Префект департамента Сена закусил губы и вернулся на заседание совета министров.

Что же касается смутьянов, то стражи Пале-Рояля оказалось достаточно, чтобы разогнать их.

На следующий день г-н Одилон Барро выпустил воззвание.

Воззвание — это мания государственных деятелей; любой человек, выступающий с воззванием, является государственным деятелем; выпустить воззвание означает получить от народа, который читает его, одобрение той или иной власти.

Приведем здесь воззвание г-на Одилона Барро; оно показывает, как префект департамента Сена, полагая, что он укрепляет свою власть, готовил свое падение:

«Граждане! Члены вашего городского управления глубоко огорчены беспорядками, нарушающими общественный покой в тот момент, когда торговля и промышленность, которые так нуждаются в безопасности, вот-вот выйдут из кризиса, продолжающегося уже слишком долго. Народ Парижа, по-прежнему являющийся народом трех великих революционных дней, самым храбрым и самым великодушным народом на свете, требует вовсе не мести, а справедливости! И в самом деле, справедливость — это потребность и право сильных и мужественных людей; месть — это забава людей трусливых и подлых. Предложение Палаты депутатов, действие несвоевременное, могло навести на мысль, что имеет место сговор с целью прервать обычный ход судебного расследования, ведущегося в отношении бывших министров; отсрочки, являющиеся не чем иным, как выполнением установленных процедур, которые придают судебному расследованию более торжественный характер, лишь поддерживают и подкрепляют такое мнение, которое наши непримиримые враги, всегда пребывающие настороже, чтобы разъединить нас, с готовностью используют. Отсюда и это народное волнение, которое в глазах честных людей и добрых граждан не имеет никакой другой причины, кроме простого недоразумения.

С полной уверенностью заявляю вам, мои сограждане, что ход судебного расследования не приостановлен, не прерван и не будет прерван; следствие в отношении обвинения, выдвинутого против бывших министров, продолжается; они находятся в руках закона, и лишь закон определит их судьбы.

Добрые граждане не могут ни желать, ни требовать чего-либо другого; однако эти звучащие на наших улицах и наших площадях призывы к расправе, эти подстрекательства, эти плакаты — что это, как не попытки насилия над правосудием? Мы хотим, чтобы другие имели то же, чего нам хотелось бы иметь самим, а именно спокойных и беспристрастных судей. И вот какие-то сбитые с толку или злонамеренные люди угрожают судьям даже до начала судебных прений. Народ Парижа, ты не одобряешь этих насилий! В твоих глазах обвиняемые неприкосновенны; они помещены под охрану закона; оскорблять их, затруднять их защиту, предварять решения правосудия означает нарушать законы любого цивилизованного общества, не соблюдать первейшую обязанность свободы:

--">