Александр Дюма - Последний король французов. Часть вторая

Дюпон дал обещание остаться в кабинете министров.

Однако все это было лишь бесполезной перетасовкой в правительстве, оказавшейся несостоятельной, и если г-н Дюпон (из Эра) согласился остаться в составе министерства вместе с господами де Бройлем, Гизо, Моле, Казимиром Перье, Дюпеном и Биньоном, то господа Биньон, Дюпен, Казимир Перье, Моле, Гизо и де Бройль не согласились остаться в нем вместе с г-ном Дюпоном (из Эра).

Подав в отставку, доктринеры вынудили Луи Филиппа сформировать новый кабинет.

За эту трудную операцию вновь взялся г-н Лаффит.

По прошествии двух или трех дней переговоров, 2 ноября, «Вестник» обнародовал список новых избранников.

Это были господа:

Лаффит, министр финансов и председатель совета министров,

Дюпон (из Эра), министр юстиции,

Жерар, военный министр,

Себастьяни, военно-морской министр,

Мезон, министр иностранных дел,

Монталиве, министр внутренних дел,

Мерилу, министр народного просвещения.

Трое министров без портфеля — Дюпен, Казимир Перье и Биньон — подали в отставку.

Две недели спустя новая реорганизация кабинета привела маршала Сульта на пост военного министра, г-на Себастьяни — на пост министра иностранных дел, г-на д'Аргу — на пост военно-морского министра.

Между тем дни текли и близился роковой момент — дата, назначенная для начала судебного процесса над бывшими министрами.

Еще 4 октября Палата пэров, взявшая на себе функции суда, приказала перевести бывших министров в Малый Люксембургский дворец и назначила открытие судебных прений на 15 декабря.

Король, поменяв состав правительства, достиг своей цели, заключавшейся в спасении бывших министров; Палата пэров и так была в его руках. В новом министерстве он располагал Лаффитом, своим другом; Себастьяни и Монталиве, своими приверженцами; Жераром и Мезоном, своими угодниками; что же касается г-на Мерилу, то завоевать его оказалось нетрудно; оставались Дюпон (из Эра), который должен был сделать то, что сделает Лафайет, и Лафайет, ставший изгнанником по вине г-на де Полиньяка и намеревавшийся отомстить ему на свой лад — спасти его голову.

Однако в промежутке времени, отделявшем начало судебного процесса от формирования нового министерства, г-н Лаффит получил от руки человека, которого он сделал королем, первую рану, тем более болезненную, что она была совершенно неожиданной.

L

По-видимому, встряска, которую Франция испытала от падения правительства Карла X, в действительности была намного глубже, чем это казалось на поверхности, ибо банкротства следовали одно за другим, доверие к самым солидным банкирским домам пошатнулось и даже г-н Лаффит начал опасаться, что, бросившись в революцию, по его словам, телом и добром, он сохранит, возможно, тело, но подвергнет сильной опасности добро.

Понимая, что его коммерческие дела вскоре окажутся в затруднительном положении, г-н Лаффит предложил купить принадлежавший ему Бретёйский лес королю, и король согласился на это предложение; но, для того чтобы продажа осталась в глубокой тайне, между ними было условлено, что купчую они составят в простой письменной форме и она не будет зарегистрирована.

Так что г-н Лаффит был весьма удивлен, когда утром 18 ноября получил от короля следующее письмо:

«Дорогой господин Лаффит!

По словам одного нашего общего друга, о котором я не скажу Вам ничего более, Вы должны знать, почему, воспользовавшись отсутствием г-на Жаме,^[1] которому секрет покупки был доверен не мной, а Вами, я в максимально возможной тайне зарегистрировал купчую, составленную нами в простой письменной форме.

Любящий Вас

ЛУИ ФИЛИПП».

Это письмо, не вполне понятное читателю, было понятно г-ну Лаффиту нисколько не больше. Что это за общий друг, которого король не назвал? И почему король воспользовался отсутствием г-на Жаме, чтобы сделать то, что он обязался не делать?

Лишь одно обстоятельство было ясным, определенным и неоспоримым: купчая, составленная в простой письменной форме, была зарегистрирована в максимально возможной тайне.

Но все знают, что такое тайна регистрации, особенно когда речь идет о покупке ценой в восемь или десять миллионов.

Это явилось страшным ударом, нанесенным деловой репутации г-на Лаффита, и --">