Иван Александрович Карышев - Жизнь, смерть и возрождение

радости и счастья, глядя на нее.

С этих пор она стала ко мне добра и ласкова. Дня через два она опять сказала мне ночью:

— Марта, я не пойду, верно, с вами в госпиталь, я умру. — Я стала ее успокаивать, но она все плакала и говорила:

— Нет, умру, я видела во сне мою девочку, она звала меня и мне стало так страшно, так страшно! Марта, я большая грешница, молитесь за меня и молитесь громко, чтоб я слышала.

И я стала молиться вслух, а она все говорила:

— Громче, громче, не слышу!

Потом она подозвала меня и сказала:

— Вот, Марта, кольцо моей матери, спрячьте его; это единственная вещь, которая здесь принадлежишь мне, и я вам ее дарю; а чтобы не подумали, что вы его сами взяли, я вам напишу письмо, дайте мне бумаги.

Я подала ей бумагу и она написала и подала мне, а потом послала меня принести ей лед: она все время его глотала. Но когда я вернулась, она уже умерла. Я осталась опять одна и пошла в госпиталь. Мне было легко и весело, кольцо ее было у меня на сердце, и мне все казалось, что она со мной.

В скоромь времени началась война. О! видали ли вы когда-нибудь войну? О! какой страх, какой ужас! Боже, Боже, прости людям за войну. Какое ужасное, какое громадное зло! И я пошла на войну.

Что я там видела, я не могу вам рассказать. Сначала было еще ничего; привозили без рук, без ног; а потом стали возить целыми повозками, один на одном, целые кучи и мы разбирали — кто живой и кто мертвый. Давно не было места, куда класть раненых. Их клали на полу, на дворе, вѳзде лежали, стонали, кричали, кому резали, кому перевязывали. О! — крови, крови сколько! всего не опишешь.

Вот где была работа. Мы не ели, не спали, и только Бог поддерживал нас. Потом постепенно стали возить все меньше и меньше и наконец, совсем затихло, мы немного отдохнули.

Но вдруг началось другое ужасное несчастье: появилась болезнь, страшная болезнь, — черная оспа. О! это было еще страшней: умирали и раненые, и выздоравливающее, и здоровые.

В это время у меня в комнате лежал один офицер, очень молодой; у него не было ни руки, ни ноги, и я ухаживала за ним. Он полюбил меня и уже давно выздоровел, но все ждал своего отца, чтобы ехать домой. Он был очень богат; единственный сын, и пошел на войну по своему желанию. Однажды он сказал мне:

— Марта, я люблю вас, будьте моей женой. — Я не поверила, но он убеждал меня, настаивал и говорил:

— Вы не бойтесь, что у меня нет ноги и руки, но я сделаю их себе.

Приехал отец. Он плакал как дитя и говорил:

— Я не поеду без Марты. — Тогда я сказала:

— Поезжайте, а я после приеду и буду вашей женой, но теперь я не могу бросить своих больных. Это нехорошо для своего счастья делать несчастье другим.

Он уехал, а я думала, что он забудет, но он и его отец все писали мне и просили, чтобы я скорей ехала и я не знала, что мне делать. Вот раз я горячо помолилась, чтобы Бог научил меня, что мне делать, и я увидала странный сон; я прямо увидала красивую женщину всю в белом, и она держала два венка, — один из роз, а другой из иммортелей, и сказала:

—- Марта, вот два венка, — который хочешь? Я не знала, но розы были так красивы, и я протянула руку к розам. Но как только я дотронулась до них, они осыпались, стали черны и остались одни колючки, a белая женщина улыбнулась и сказала:

— Это наше личное счастье, Марта, оно не надолго; одно мировое счастье — вечно! — и она надела на меня венок из иммортелей. Я очнулась. Я стала обдумывать, как мне отказать ему, но через день я заболела черной оспой и умерла.

На сегодня довольно. Будьте здоровы, веселы и счастливы, как я. До свиданья.

15-го июня 1900 г.

Ну, хотите слушать дальше? Как вам нравится моя вторая жизнь? Вот я умерла и какая разница! Я была такая добрая, свежая, дух мой был высок, в сердце столько счастья и радости. Я с восторгом молилась и, знаете, я даже забыла, что умерла.

Все это вышло так странно; о своем теле я совершенно забыла, как забывают старое платье. Мне его нисколько не было жаль. Я вот теперь вспоминаю: я даже ни разу не взглянула на свое мертвое тело.

Я много, много молилась, размышляла и поняла, что только такая жизнь дает счастье. Я ушла на другую планету. О! — как мне там было хорошо, весело и как я была счастлива... Я и теперь имею много, много душ, которым я нужна; я их утешаю, и молюсь за них, помогаю им и так мне хорошо. Да, я здесь живу очень; хорошо. Наша планета совсем на вашу не похожа; наша меньше; к нам приходить очень много высоких «духов» и беседует с нами.

--">