Александр Константинович Лаптев - Память сердца

что внешность бывает обманчива: за спокойными лицами могут прятаться звери, а бывало и наоборот: кто-нибудь страшный выходил на поверку сущим добряком.

Собравшись с духом, он поднял голову и хрипло произнес:

– Ты лучше скажи, кого я мог обидеть!

– Не прикидывайся! Давай рассказывай. Нам все известно, что творилось в твоем вагоне, как ты там шишку качал.

Сергей скосил глаза в сторону. Вот и эти трое шкодников тоже тут – сбоку на нарах пристроились. Смотрят с ненавистью. Дай им волю – накинутся и разорвут голыми руками.

Молчать было нельзя. Тяжело вздохнув, Сергей начал так:

– Если это действительно справедливый суд, то я не боюсь этих ножей. Они предназначены не мне. Я знаю, что ни в чем не виноват. Я никого не обидел зря, а если кто-то наклепал на меня, то он должен стоять на этом месте. Здесь, на пересылке, есть люди, которые ехали в нашем одиннадцатом вагоне, они сейчас во втором бараке. Позовите их и спросите, кого я обидел? Я догадываюсь, кто меня оклеветал. Тот, кому я морду бил как раз за то, что обижал мужиков. Я настаиваю позвать людей со второго барака, или пойдем все вместе туда. Пусть люди укажут, кто кого обижал. А так можно всю пересылку перерезать. – Сергей присмотрелся и узнал двух паханов из прежнего лагеря, прибывших тем же этапом. Он кивнул на них. – Да, кстати, вон сидят Курнай и Хрипатый. Они могут сказать, как я вел себя в лагере, обижал ли я кого-нибудь. Я знаю только одно: на лбу написано – работать, а сзади – без выходных. Вот и все. Решайте.

Воцарилась тишина.

– У тебя все? – спросил «тамада». Потом обратился к сходке: – Какие будут мнения?

В эту секунду решалось все. С места одновременно поднялись Курнай и Хрипатый.

– Мы знаем этого фраера по Карбасу. Ничего плохого за ним не замечено. Наше мнение – разобраться подробно.

Шкодники при этих словах заерзали, стали быстро переговариваться. Видно было, что им хочется что-то сказать сходке, но они не решаются. Тут не комсомольское собрание.

«Тамада» подошел к паханам, почтительно склонился. Через минуту выпрямился и быстро пошел на свое место.

– Решение такое. Сходку не закрывать, пока не выясним всю правду.

Все разом зашумели, задвигались. Стали подниматься с мест, но никто не уходил. Все ждали развязку, предчувствуя что-то необычайное.

Хрипатый, Курнай, «тамада» и Сергей отправились во второй барак. Паханы решили, что на Хрипатого и Курная можно вполне положиться.

Трое авторитетных уркаганов без всякого предупреждения ввалились во второй барак. Заключенные (а это была сплошь пятьдесят восьмая статья) со страхом смотрели на вошедших, ожидая от них какой-нибудь пакости типа отбора денег, шмотья, жратвы. А может, пришли набирать шнырей на уборку барака. Или проиграли кого-нибудь в карты, или еще какая беда. От блатарей всего можно ожидать.

Вперед выступил Хрипатый. Обвел всех тяжелым взглядом.

– Ну что, мужики, рассказывайте все про этого парня. Все, что знаете, – хорошего и плохого. Только чур – не врать. За вранье ответите! – И указал на Сергея, стоявшего чуть в стороне.

Сергей вглядывался в лица своих товарищей. «Неужели не скажут, как все было?!» Теперь он боялся не расправы, а боялся предательства товарищей – тех, за кого он вступился, рискуя своей жизнью.

Из самой гущи протиснулся Николай Афанасьевич.

– Я все видел! – громко произнес он. – Расскажу, как было. Мне терять нечего.

И он быстро изложил то, о чем все знали в этом бараке: как Сергей получил от своего брата на пересылке богатую посылку и как он делился хлебом и табаком со всем вагоном, и как трое мерзавцев хотели забрать себе табак, а до этого отнимали у соседей шмотье и продукты. Грозились порезать, ежели кто пикнет. Но Сергей не побоялся и дал одному в зубы, а потом и второму тоже. После этого в вагоне до самого конца этапа был порядок, все получали свои пайки, и все было по справедливости. Это могут подтвердить все присутствующие.

Произнеся столь длинную речь и задохнувшись в конце, Николай Афанасьевич обвел всех торжествующим взглядом, а потом быстро исчез в толпе. Хрипатый выдержал паузу, потом спросил всех сразу:

– Правду он говорит?

– Правду, правду! – закивали сразу несколько голов. – Мы все свидетели, так оно и было. А вы приведите сюда этого друга, которому Серега морду бил. Пусть сам скажет, как все было.

Хрипатый лишь отмахнулся.

– Мы его сами спросим. Пошли обратно, братва --">