Виктория Борисовна Дьякова - Досье генерала Готтберга

притом — распоряжение: привлечь девушку для выполнения специального задания. Лизе предстояло отправиться сначала в Таллинн, а оттуда, — если гестапо позволит, — в Кенигсберг, где находился центр подготовки немецкой агентуры для засылки в тыл Советам. Выдавать себя она должна была за ярую противницу советского строя, пострадавшую от власти большевиков. На первом этапе главная задача — добиться у немцев доверия, поступить к ним на службу. Партизанам, но более того — Москве! — очень нужен был в Кенигсберге свой человек, и операцию контролировали из центра.

Выбора не было, предложение имело форму приказа. Конечно, Лизе никогда не приходилось выполнять подобную миссию, это в Москве учитывали и прислали подробные инструкции. Однако иного кандидата не было. Дочь репрессированного комбрига получила прекрасное воспитание и образование — она свободно говорила по-немецки, по-английски и по-французски. Имела заметную, благородную внешность — высокая, стройная фигура, длинные светло-русые волосы, изящный овал лица, большие глаза. Не рабоче-крестьянская косточка — сразу видно. Комар носа не подточит.

На подготовку операции ушло два месяца. Лиза получила связи, пароли и явки, научилась обращаться со всем этим незнакомым ей прежде «хозяйством» и в середине октября сорок первого года объявилась в Таллинне. Как ни странно, но ей повезло — немцы очень быстро приняли ее на службу и определили в секретариат, — вот удача! — местного отделения армейской разведки — абвера. Вероятно, что «легенда» на самом деле была безупречна. Все факты, подвергшиеся проверке, подтвердились. И знаменитые предки благородных кровей, и родство с дворянскими фамилиями Европы, и репрессированный отец, и ущемление в правах… Аристократическая внешность «фрейлян» тоже играла роль, это сразу привлекло к ней немало поклонников, которые далеко не всегда руководствовались только личным интересом. И понимая это, Лиза старалась с холодной вежливостью держать офицеров на расстоянии. Она с первых дней проявила себя как очень дисциплинированная и исполнительная особа — немцы это ценили высоко. И что уж окончательно покорило ее новых сослуживцев — она обладала несомненным талантом пианистки.

Постепенно Лизу стали привлекать к секретным операциям, а также к работе с русскими, которые соглашались сотрудничать с немецкими властями. Их готовили к засылке в советский тыл: в Таллинне располагался филиал кенигсбергского центра, и это для Лизы оказалось второй, очень крупной удачей. Вскоре появилась и первая информация, которую необходимо было переправить своим. Отправляясь на встречу с партизанским агентом, Лиза сильно волновалась, опасаясь слежки, но все обошлось благополучно. Во всяком случае, ей так казалось. Опасность подкарауливала ее совсем с другой стороны. Проработав в абвере совсем короткий срок, она не сразу поняла, что немецкие спецслужбы, — как и многие другие — представляют собой этакий змеиный клубок, где одна ветвь разведки старается «удушить» другую.

В Таллинне шла жесткая подковерная борьба между абвером и гестапо. Намереваясь перехватить у абвера инициативу в работе с агентурой, местное гестапо постоянно интриговало, тайно поддерживаемое Берлином, чтобы скомпрометировать руководителей армейской разведки. Неожиданно Лиза стала объектом его интереса — гестапо собиралось использовать ее в своей секретной деятельности, но для начала решило припугнуть.

Однажды ночью Лизу арестовали. Она испугалась: неужели гестапо стало известно о ее подпольной деятельности, которая только началась? В этом случае есть риск погубить всю разведывательную сеть в городе, замкнутую теперь на нее. Но во время допроса выяснилось, что гестапо интересует другое — сведения о работе обер-лейтенанта Замера, прибывшего накануне из Берлина со специальным заданием Канариса. Лиза переводила ему на нескольких допросах.

Допрашивали фрейлян Голицыну грубо — не церемонились. Светили ярким светом в глаза, выбивали из-под нее стул, бросали на холодный, грязный пол камеры. Понимая, что любая оплошность в гестапо может стоить ей доверия в абвере, а значит, ставит под угрозу цели, поставленные перед ней командованием, Лиза вытерпела все, не проронив ни слова. Она готовилась к худшему, но, обругав, ее отпустили. Вытолкнули на улицу под проливной дождь. Пройдя несколько шагов, она обессиленно прислонилась спиной к стене здания, в котором ее --">