Михаил Дмитриевич Федоренко - Туман-Озеро

со стороны своих врачей, но и приглашенных консультантов.

В конце концов всем помогающий добрый доктор проникся к Ивану уважением, узнал его тайные помыслы и уверил начальство, что именно такому, как Терехин, только и служить на границе.

Терехин перед отправкой к месту своего назначения написал сестре, что так, мол, и так, нога подвела, но теперь, не завтра так послезавтра, он увидит настоящую боевую заставу.

«Амур стал ростом с овцу, но сильно тощий. Видеть его приходилось раз в неделю и то через окно. Врач говорит, что собака стосковалась…».

Вместе с письмом Иван вложил сэкономленные за время службы две десятирублевки.

Подумал. Опять вынул письмо. Улыбнулся и написал, что теперь, мол, Катя может посматривать в газеты.

3

Место на. заставе для Терехина определилось сразу и прочно: в числе самых отстающих. «У Очкасова на левом фланге», — шутили пограничники.

К «экземпляру № 1» обстоятельства припрягли «экземпляр № 2».

Очкасов признавался неоднократно, что попал в «пограничники-горемычники» из-за писарской ошибки, из-за путаницы на призывном пункте, уверял, что ему служба на границе, да еще в таком адском климате противопоказана, жаловался на «бездушную медицину», сипло кашлял, давал всем слушать, как у него «свистит» в груди.

Терехин чуть ли не с малолетства спал и видел заставу, соской выкормил щенка, в лазарете не оставлял свою мечту, дождался направления на боевую заставу. И вот теперь шел «в паре» с Очкасовым.

После первой встречи с Терехиным начальник заставы капитан Светлов не раз думал о новичке, с удивлением замечая, что чувствует себя в чем-то виноватым перед ним… Он ловил на себе невольные взгляды Терехина, в которых сквозили укор, растерянность, удивление.

Как-то в часы массовой работы Светлов зашел в комнату политпросвет работы.

— Говорят, вы академиком стали? — обратился он к Терехину, стоявшему с указкой в руке возле карты мира.

— У него большие сдвиги, — заверил капитана замполитрук, а сам покосился на сидевших бойцов: там послышался смешок.

— Терехин может показать на карте новостройки, угольные бассейны, границы Советского Союза обвести, назвать государства, с которыми мы в соседстве, главных агрессоров выделить, — доложил замполитрук. — Правда, с наводящими вопросами… — добавил он.

— Неплохо для начала, — обрадовался капитан. — Давайте потолкуем. Расскажите, Терехин, о своих краях, о новостройках, которые сами видели.

Иван вспыхнул, удивленно посмотрел на капитана, опустил голову.

«Посмеяться пришел надо мною», — мелькнула у него мысль.

— О своей области расскажите, — подбадривал бойца Светлов.

«Хочет отправить домой… Ну что ж… Не гожусь»…

Терехин почему-то вспомнил, как его, совсем маленького, чуть не переехал фургоном зажиточный односельчанин Стенька Копчик. Вырвала брата из-под копыт лошадей Катя. Фургон прогрохотал, едкая пыль закрыла улицу, а Иван и сестренка, катались у плетня, обожженные навощенным кнутом…

— Товарищ Терехин, вы не забыли вопрос? — капитан внимательно всматривался в хмурое лицо бойца.

Терехин облизнул пересохшие губы.

Опять представил свое появление на заставе, первую встречу с капитаном… так опозориться!.. Боец выронил указку и заспешил к двери.

— Что с вами, товарищ Терехин?.. — взволновался замполит. И тут же «подарил» многообещающий взгляд одному из бойцов, который хохотнул в кулак.

— Пусть идет, — спокойно сказал капитан. — К заставе нелегко привыкнуть. А смеяться тут нечего. На первых порах многие лыка связать не могли.

— Он все понимает, чувствует, а высказать не может… — заговорили другие бойцы.

— Чувствует — хорошо, но нужно, чтобы знал, особенно умел. От этого «умел» часто зависит жизнь пограничника.

Капитан задумчиво поглядел в окно. К казарме уже подползла, полная неожиданностей пограничная ночь.

— Кому в наряд — приготовиться! — приказал начальник заставы и вышел.

4

Очкасов и Терехин так и шли «в паре». «Слава» Очкасова была невольно перенесена и на Терехина. Да и сам новичок немало способствовал этому своими выходками.

Однажды старшина, заметив как «упорно» овладевает снарядной гимнастикой Очкасов, подозвал Терехина.

— Видели, как старается Очкасов? А вы почему на турнике плохо работаете?

— Амур не пускает.

— Как же это так? — вскипел --">