Сергей Михайлович Дышев , Игорь Васильевич Подколзин , Василий Владимирович Веденеев - Обвиняется в измене

легкие танки Т-I и Т-II, двадцатитонные средние танки Т-III и Т-IV, вооруженные 37-миллиметровой пушкой, достигавшими скорости 55 километров в час, и рассчитывала на блицкриг. Эти боевые машины оправдали себя в Европе, и фюрера стали называть «панцерфатером» — отцом танков, давшим нации грозное оружие для решающих сражений. Летом сорок первого на границе с Советами было 3 712 таких машин, но, как оказалось, они могут поразить советский танк Т-34 с расстояния не более пятисот метров, да и то только в борт или кормовую часть. Тогда Красная Армия имела мало неуязвимых машин, по крайней мере меньше, чем сейчас. Тем летом геббельсовское радио день и ночь вещало о победах, дикторы захлебывались от восторга, а по пыльным дорогам ползли немецкие танки, окрашенные для устрашения противника в черный цвет. Потом их пришлось перекрашивать — слишком хорошей мишенью они оказались для русских артиллеристов, бесстрашно выкатывавших на прямую наводку свои маленькие пушки, прозванные ими же «прощай, Родина», об этом Бергер читал в донесениях. И стало появляться на фронтах все больше и больше неуязвимых советских танков.

Теперь у вермахта есть «тигры», но специалисты отмечают неповоротливость их башни — после прицельного выстрела немецкого танка Т-34 менял место и бал по борту. Первая смертельная схватка этих машин произошла не так давно в конце прошлого, сорок второго года, когда Манштейн пытался прорваться на помощь Паулюсу через выстуженные ветрами, заснеженные донские степи, имея в составе своей группы сорок четыре новых танка с усиленной броней и вооружением. Но Манштейн до цели не дошел.

И еще одно проклятье — у Германии нет своей марганцевой руды, без которой невозможно выплавить броневую сталь высокой прочности, не уступающую русской. Не зря на одном из совещаний фюрер заявил, что потеря немецкими войсками Никополя с его залежами и разработками марганцевой руды означала бы скорый и неутешительный конец войны. А русские жмут и там…

Из-за пригорка выполз угловатый тяжелый танк, заняв позицию лоб в лоб, выстрелил по неподвижному Т-34. Глухо ухнул по башне снаряд. Фюрер поднял голову от стереотрубы и вяло хлопнул в ладоши:

— Браво!

Стоявший рядом с Бергером группенфюрер Этнер заметно улыбнулся, сдерживая радость.

Один из военных отошел к установленному на столике полевому телефону, снял трубку, коротко отдал приказание.

— Грандиозно! — потирая руки, Геббельс повернулся к Герингу, впившись в его оплывшее лицо маленькими глазками. — Какая мощь!

Геринг в ответ только вежливо кивнул и, не проронив ни слова, поднял бинокль.

«Спектакль, — неприязненно покосился на него Бергер. — Кого обманываем? Себя… Изменит «тигр» позицию, станет под углом к цели, и уральская броня выдержит удар».

Между тем экипаж «тигра» бегом направился в сторону еще одной русской бронированной машины, забрался в нее.

Наклонившись к фюреру, Гиммлер что-то тихо сказал. «Радуется, — подумал Бергер. — Наконец-то он рядом с вождем. Всю жизнь мечтает войти в «аувбау» — костяк партии, где управляли улетевший в Англию Гесс, сам фюрер, Штрассер и Розенберг. Некоторых уже нет, но Гиммлера так и не включили в костяк. Не вошли в него и Геббельс с Герингом. И сейчас «черный Генрих» упивается близостью к вождю, когда другие стоят от него поодаль. Все видят его рядом с фюрером, все…»

В небо взлетела белая ракета — сигнал открытия огня. В наступившей тишине бухнула пушка русского танка, и все явственно увидели, как в борту «тигра» появилась дыра.

— Что это? — досадливо выпрямился фюрер. Обернувшись, он обвел глазами побледневшие лица военных.

— Я спрашиваю, что это? — щетка усов Гитлера дернулась в недовольной гримасе. Встав спиной к стереотрубе, он привычно сложил руки внизу живота ладонями одна на другую. — Опять? Еще недавно меня пытались уверить, что все доведено до конца, что больше не потребуется никаких доделок. Ложь?!

Изо рта фюрера, вместе со словами, вылетали легкие облачка пара — в бункере было прохладно, несмотря на постеленный для вождя ковер и включенные переносные калориферы. В длинные окна-бойницы задувал свежий ветер с полигона, принося с собой кислый запах пороховых газов, сырой земли и талого снега.

— Там, — Гитлер патетически показал рукой в сторону, — доблестные солдаты великой Германии ждут нового оружия! А что я вижу здесь?

Военные понуро молчали. Геринг сопел, --">