Валерий Николаевич Тарасов - «Абвер» ищет связь

судьбу не жалуются. Старший получил высшее инженерное образование, второй сын окончил консерваторию, дочь учится в институте, младшая — в школе. У вас с женой хорошая работа. Так чем же вы недовольны, гражданин Мышкин? И не воровали вы, ни на базаре, ни у соседей. И голодом не сидели. И дети вам регулярно помогают. Живете в хорошем доме, свой огород, фруктовый сад...

— Зачем мне все это, если я никогда не смогу стать настоящим хозяином, купцом, чтобы людишки при встрече шапки снимали и в пояс кланялись, чтобы собственный выезд, всякий почет и уважение.

— Почет и уважение у нас в стране честным трудом и преданностью народу заслуживают. А вы призывали японское правительство напасть на СССР, восхваляли Германию и советовали русским людям сдаваться в плен?

— Я хотел вернуть старую жизнь...

— Вы хотели торговать русской землей, и чтоб люди при этом ломали перед вами шапки. Вы даже детей и жену пытались заставить ползать у ваших ног...

— Вы отобрали у меня детей.

— Зачем же так, они сами уехали из вашего дома. Натерпелись унижений в детстве, такое не скоро забывается.

— Теперь им все равно не поздоровится, полетят со своих постов, тогда вспомнят отца.

— И тут вы ошиблись, гражданин Мышкин. Дети ваши работают честно и заслужили уважение. И никто их этого уважения лишать не станет. А вот от вас мы их постараемся избавить, пусть живут и работают спокойно... Придется вам и за клевету, и за призывы к иностранным государствам поработить русскую землю ответить по всей строгости советских законов...

Диверсанты

Жарким летним днем 30 мая 1940 года из окон третьего этажа строящегося корпуса ткацкой фабрики повалили клубы дыма и следом вырвалось пламя. На глазах рабочих пожар в считанные минуты охватил огромный трехэтажный корпус. Рискуя жизнью, люди бросились на борьбу с огнем, но в кранах раздалось только шипение — воду отключили, молчал телефон... Небольшой кучке смельчаков удалось вынести только чертежи и документацию. От почти законченного корпуса фабрики к приезду пожарных остались оплавленные стены да искореженные балки перекрытий.

Следом за пожарными к сгоревшему объекту прибыла черная «эмка» Управления государственной безопасности. Расследование на месте происшествия ни к чему не привело. Все рабочие утверждали: никто в тот день на третий этаж не поднимался. Подтвердил это и вахтер военизированной охраны Морковин. Незадолго до пожара он обошел все здание. Посторонних на стройке тоже не видели.

Такими фактами располагало следствие в первый день. Ясно было и другое — само по себе здание загореться не могло.

По минутам исследовался рабочий день всех, кто был в тот воскресный день на стройке...

У каждого оказалось безукоризненное алиби, подтвержденное несколькими свидетелями.

Оставался только вахтер военизированной охраны.

Следователь заканчивал его допрос, когда Морковин попросил разрешения закурить.

— Пожалуйста, вот папиросы, — и подвинул к краю стола пачку.

— Я свой табачок, у меня покрепче.

Морковин извлек из кармана объемистый кисет, оторвал газетку, скрутил толстую цигарку, смел на широкую жилистую ладонь просыпавшиеся крошки, попросил спичку... Курил он жадными затяжками и на конце самокрутки вспыхивал яркий потрескивающий огонек, выхватывая в полумраке комнаты маленький подбородок с резкими по-бурятски выпирающими скулами и широкий нос с горбинкой.

Следователь тоже закурил, устало откинулся на спинку стула.

— Может, припомните какую-нибудь необычную подробность, Морковин?.. Осторожно, прожжете брюки!

— Ах ты, якорь ее, — подскочил Морковин, стряхивая пепел с коленей.

Что-то вспомнив, следователь встал, щелкнул выключателем, и, словно забыв о вахтере, углубился в чтение...

— Так, так, любопытно...

Следователь оторвался от бумаг и встретился взглядом с большими холодными глазами вахтера.

— Скажите, Морковин, вы всегда экономите спички?

— С крестьянства. Отец врежет по шее: «Вишь, у меня горит, запали. Спички денег стоят».

— У вас с отцом было крепкое хозяйство?

— Како хозяйство, почитай из бедняков. Едва до нового урожая дотягивали, а когда и голодать случалось.

— Голод впрямь научит экономить и на спичках... Так, говорите, с тех пор у вас эта привычка?

— С того самого, царского время.

— А за сколько минут вы обход совершаете?

— Какой обход?

— Вы же по --">