Дан Берг - Преступление Ахана

— Бред! — возопил Накман.

— Бред! — подхватила Рахав.

— А теперь я снова упомяну об устранении Ахана, — проговорил Калев, игнорируя реплики брата и сестры, — не только Рахав, но и Накман был заинтересован в том, чтобы избавиться от Ахана. Не нужен Накману живой свидетель, который может выдать его участие в злодеянии!

— Калев! — вскричал Йошуа, — ты знал Ахана не хуже меня. Разве жаден до золота был наш прежний друг? Почему польстился он на богатство Накмана?

— Ахан потерял голову от любви, — печально ответил Калев, — и чтобы заполучить в жёны Рахав, он обещал ей несметные богатства. А где их взять простому офицеру? И тут случился Накман со своим золотом. Похоже, эти двое пришлись друг другу кстати.

— Гнусные инсинуации! — бросил в пространство Накман.

— Мы люди честные, — поддержала брата Рахав, — к нам не пристанет липкий оговор.

— Расследуя дело, я выдвинул еще одно предположение, — заметил Калев, не обращая внимания на реплики брата и сестры, — если оба, и Рахав, и Накман были заинтересованы в устранении Ахана, стало быть, они вполне могли составить сговор!

— И что же? Подтвердилось твое предположение? — спросил Йошуа.

— Друг, дай передохнуть, и я расскажу обо всем по порядку!

***

— Зачем ты привела меня сюда? Слушать клевету? — обратился к сестре Накман.

— Тебе известно зачем! — ответила Рахав, — я думала… в общем, ты знаешь!

— Этот человек делает абсурдные предположения и из них выводит такие же абсурдные обвинения! — заявил Накман.

— Давно уж известно: человек предполагает, и сам же располагает. Довольно предположений, Калев, выкладывай факты! — потребовал Йошуа.

— Именно это я и собираюсь сделать, — ответил Калев, — итак, я отправился в заповедное место, где расположена сокровищница Господа. К ней приставлен сторож, который охраняет достояние Всевышнего. Я спросил оберегателя, знает ли он наперечет вверенное ему добро. Он сказал, что это есть его прямая обязанность. Я задал вопрос, а всё ли имущество сохранно после нашей победы в Йерихо. И тут почтенный старец помрачнел, и две скупые слезы выкатились из глаз его. Он признался, что однажды ночью задремал, а когда очнулся, увидал в свете луны и звезд две удаляющиеся фигуры — мужчину и женщину, и они несли что-то в руках. Я попросил его описать внешность похитителей. Оказалось, дальнозоркий старик неплохо разглядел оба силуэта. Из его описания недвусмысленно следовало — то были Рахав и Накман! Неусердный караульщик прибавил, что проверил сокровищницу — не доставало плаща шинарского, двухсот шекелей серебра и слитка золота в пятьдесят шекелей весом!

— Так ведь это те самые вещи, которые нашли в шатре Ахана! — прокричал его бывший первый друг.

— Значит, эти проклятые язычники подложили командиру нашему имущество Господа! — подхватил второй друг Ахана.

— Да, это, без сомнения, сделали они! — решительно заявил Калев.

— Что же, выходит Ахан не вор вовсе, и без вины казнен? — с подозрением, нет, скорее с ужасом, спросил Йошуа.

— Он не нарушил устав небесный, но он преступил земной закон! — воскликнул Калев.

— Теперь я, кажется, догадываюсь, в чем грех Ахана, — проговорил Йошуа, — однако, сейчас твое слово, Калев.

— Всё, что вызнал — всё доложу, — продолжил Калев, — и, прежде всего, крайне важное: я под видом странника побывал в Ае. Обладая прекрасной способностью сходиться с людьми и располагать их к себе, я познакомился с начальником тамошнего военного гарнизона и разговорил его. Он сообщил мне, дескать, незадолго до нападения врагов на город, к нему явился некий иудей. Странный визитер предупредил о намерении армии Йошуа не сегодня завтра захватить Ай. По словам начальника, пришелец добавил, мол, сперва проникнут в город шпионы, дабы разведать, велик ли гарнизон. Иудей посоветовал командиру надежно спрятать главные силы войска, тогда разведчики обманутся и решат, будто Ай слабо защищен. Армия Йошуа выступит малым числом воинов и будет начисто разбита вышедшими из укрытия бойцами Ая. Так и случилось на самом деле!

— Ахан совершил предательство! — воскликнул Йошуа, — об этом я и подумал, да слишком поздно!

— Диво-дивное, — вскричал первый друг Ахана, — какое счастье привалило Аю!