Варлам Тихонович Шаламов - Собрание сочинений. Том 4
Название: | Собрание сочинений. Том 4 | |
Автор: | Варлам Тихонович Шаламов | |
Жанр: | Русская классическая проза | |
Изадано в серии: | Варлам Шаламов. Собрание сочинений в 4 томах #4 | |
Издательство: | Художественная литература, Вагриус | |
Год издания: | 1998 | |
ISBN: | ISBN 5-280-03214-,Х , 5-280-03162-3 | |
Отзывы: | Комментировать | |
Рейтинг: | ||
Поделись книгой с друзьями! Помощь сайту: донат на оплату сервера |
Краткое содержание книги "Собрание сочинений. Том 4"
Варлам Тихонович Шаламов родился в Вологде. Сын священника. Учился на юрфаке МГУ в 1926–1929 годах. Впервые был арестован за распространение так называемого Завещания Ленина в 1929-м. Выйдя в 1932-м, был опять арестован в 1937-м и 17 лет пробыл на Колыме. Вернувшись, с 1957 года начал печатать стихи в «Юности», в «Москве». В его глазах была некая рассеянная безуминка неприсутствия. Наверно, потому что он в это время писал свои «Колымские рассказы» и даже на свободе продолжал оставаться там, на Колыме. Эти рассказы начали ходить из рук в руки на машинке года с 1966-го и вышли отдельным изданием в Лондоне в 1977 году. Шаламова заставили отречься от этого издания, и он написал нечто невразумительно-унизительное, как бы протестуя. Он умер в доме для престарелых, так и не увидев свою прозу напечатанной. (Она вышла в СССР лишь в 1987-м.) Это великая «Колымиада», показывающая гениальное умение людей сохранить лик своей души в мире лагерного обезличивания. Шаламов стал Пименом Гулага, но и добру внимая отнюдь неравнодушно, и написал ад изнутри, а вовсе не из белоснежной кельи.
В четвертый том Собрания сочинений В.Т. Шаламова вошли, автобиографическая повесть о детстве и юности «Четвертая Вологда», антироман «Вишера» о его первом лагерном сроке, эссе о стихах и прозе, а также письма к Б.Л. Пастернаку и А.И. Солженицыну.
Читаем онлайн "Собрание сочинений. Том 4". Главная страница.
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (225) »
Варлам Шаламов
СОБРАНИЕ СОЧИНЕНИЙ
ТОМ 4
ЧЕТВЕРТАЯ ВОЛОГДА
I–II
Есть три Вологды: историческая, краевая и ссыльная. Моя Вологда — четвертая.
«Четвертую Вологду»[1] я пишу в шестьдесят четыре года от роду… Я пытаюсь в этой книге соединить три времени: прошлое, настоящее и будущее — во имя четвертого времени — искусства. Чего в ней больше? Прошлого? Настоящего? Будущего? Кто ответит на это?
Прозаиком я себя считаю с десяти лет, а поэтом — с сорока. Проза — это мгновенная отдача, мгновенный ответ на внешние события, мгновенное освоение и переработка виденного и выдача какой-то формулы, ежедневная потребность в выдаче какой-то формулы, новой, не известной еще никому. Проза — это формула тела и в то же время — формула души.
Поэзия — это прежде всего судьба, итог длительного духовного сопротивления, итог и в то же время способ сопротивления — тот огонь, который высекается при встрече с самыми крепкими, самыми глубинными породами. Поэзия — это и опыт, личный, личнейший опыт, и найденный путь утверждения этого опыта — непреодолимая потребность высказать, фиксировать что-то важное, быть может, важное только для себя.
Границы поэзии и прозы, особенно в собственной душе, — очень приблизительны. Проза переходит в поэзию и обратно очень часто. Проза даже прикидывается поэзией, а поэзия — прозой.
Я начинал со стихов, с мычанья ритмического, шаманского покачивания — но это была лишь ритмизированная шаманская проза, в лучшем случае верлибр «Отче наш».
Тогда мне было непонятно, что поэзия — это особый мир, что начавшаяся с песни поэзия доходит до высот Шекспира и Гете и что никакие арины родионовны не остановят ее развития. Путь этот — необратим.
Для письменной речи песня акына лишь подножье, почва, окультуренный сад.
Я пишу с детства. Стихи? Прозу? Затрудняюсь ответить на этот вопрос.
Проза тоже требует ритмизации и без ритма не существует. Но писание как особенность мгновенной отдачи, для которой я нашел мне принадлежащий, личный способ торможения, фиксации, — а торможение внешнего мира и есть процесс писания, — я отношу к десяти годам, к времени возникновения моей игры в «фантики», моих литературных пасьянсов, которые так тревожили мою семью. Вологда — не просто город Большого Севера, Севера с большой буквы, не просто архитектурная летопись церковной старины. Много столетий этот город — место ссылки или кандальный транзит для многих деятелей сопротивления — от Аввакума до Савинкова, от Сильвестра до Бердяева, от дочери фельдмаршала Шереметева до Марии Ульяновой, от Надеждина до Лаврова, от Германа Лопатина до Луначарского. Нет в русском освободительном движении сколько-нибудь значительного деятеля, который не побывал бы в Вологде хотя бы на три месяца, не регистрировался бы в полицейском участке. И далее — либо увязал обеими ногами в жирную унавоженную кровью вологодскую почву, либо, обрывая эти корни, бежал. Вот этот классический круговорот русского освободительного движения — Петербург — тюрьма — Вологда — заграница, Петербург — тюрьма — Вологда — и создал за несколько веков особенный климат города, и нравственный, и культурный. Требования к личной жизни, к личному поведению были в Вологде выше, чем в любом другом русском городе.
В Вологде всегда подвизались профессиональные учителя жизни. Со сцены: Мамонт Дальский, Павел Орленев, Николай Россов. Антреприза городского геагра держала курс именно на этих проповедников, пророков, носителей добра, а не красоты — передовых, прогрессивных гастролеров, а не на моду, вроде Художественного театра. Художественный театр признавался Вологдой, но только в ряду подальше, чем пьесы Шиллера, Гюго, Островского и Гоголя, принесенные скитающимися звездами — гастролирующими пророками столичной и провинциальной сцены. То обстоятельство, что в «Лесе» Островского Несчастливцев путешествует из Керчи в Вологду — было самим документом. Ибо именно в Вологде такой гастролер мог встретить и понимание, и помощь, и поддержку. Вологда была передовым актерским городом, где жили высшие ценители, высшие критики, высшие русские авторитеты — общество вологодских ссыльных.
Ни Ярославль, ни Архангельск, ни Самара, ни Саратов, ни Сибирь — Восточная и Западная — не имели такого особенного, нравственного акцента.
Это относится не только к театру.
--">- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (225) »
Книги схожие с «Собрание сочинений. Том 4» по жанру, серии, автору или названию:
Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин - Том 6. Статьи 1863-1864 Жанр: Русская классическая проза Год издания: 1968 Серия: Собрание сочинений в двадцати томах |
Николай Гаврилович Чернышевский - Том 2. Пролог. Мастерица варить кашу Жанр: Русская классическая проза Год издания: 1974 Серия: Собрание сочинений в пяти томах |
Антон Павлович Чехов - Том 2. Рассказы, юморески 1883-1884 Жанр: Русская классическая проза Год издания: 1975 Серия: Полное собрание сочинений в тридцати томах |
Другие книги из серии «Варлам Шаламов. Собрание сочинений в 4 томах»:
Варлам Тихонович Шаламов - Собрание сочинений. Том 1 Жанр: Русская классическая проза Год издания: 1998 Серия: Варлам Шаламов. Собрание сочинений в 4 томах |
Варлам Тихонович Шаламов - Собрание сочинений. Том 3 Жанр: Поэзия Год издания: 1998 Серия: Варлам Шаламов. Собрание сочинений в 4 томах |
Варлам Тихонович Шаламов - Собрание сочинений. Том 2 Жанр: Русская классическая проза Год издания: 1998 Серия: Варлам Шаламов. Собрание сочинений в 4 томах |
Варлам Тихонович Шаламов - Вишера Жанр: Советская проза Год издания: 1998 Серия: Варлам Шаламов. Собрание сочинений в 4 томах |