Юрий Ильич Дружников - Диалог - от 'Бесов' до 'Ангелов'

Дружников Юрий Диалог - от 'Бесов' до 'Ангелов'

Диалог: от "Бесов" до "Ангелов" (Беседа с критиком В.Свирским)

Роман Дружникова "Ангелы на кончике иглы", известный западному читателю, в годы гласности неоднократно пытались издать в Москве, Риге, Петербурге, Новосибирске, даже отдельные главы печатались. А смог роман появиться в Москве лишь после провала государственного переворота в 1991 году. О судьбе этого необычного романа и некоторых тайных пружинах российских перемен критик В.Свирский беседует с Юрием Дружниковым.

* * *

В.С. Итак, "Ангелы", тринадцать лет назад вывезенные отважным американцем из Москвы в Штаты в виде микропленки, засунутой в пачку "Мальборо", опубликованные позже в Нью-Йорке и еще недавно конфисковывавшиеся на московской таможне, возвратились на родину. Я, можно сказать, присутствовал при зачатии романа и наблюдал процесс его создания -первого серьезного художественного анализа эпохи так называемого застоя. Вы мне рассказывали тогда про конструкцию будущей хроники. Это было в 1969-м. Сегодня об этом странно говорить, но тогда это держалось в тайне. Ведь лучшее, что писалось...

Ю.Д. Все лучшее, что писалось, зарывалось в металлический контейнер в гараже. Чтобы его не могли найти, контейнер лежал не под гаражом, а в стороне, так сказать, в тоннеле. Такое время было. Позже роман стал частью зарытого.

В.С. Слушал я тайное чтение первых глав из "Ангелов", потом прочитал рукопись целиком, кажется, в 1976 году, в Москве. А когда это началось? И откуда взялась идея?

Ю.Д. В шестидесятые служил я в московской газете, и знакомых у меня было пол-Москвы. Это было время, как Герцен говорил, внешнего рабства и внутреннего освобождения. Одни в то время уже выходили на Лобное место, другие только еще рвались в партию, хотя вступившим в нее ранее, уже хотелось из нее бежать. Я хотел быть сам по себе, не мараться, -- почему-то, возможно, благодаря друзьям, свое отсидевшим, я это рано стал понимать. Да меня и не печатали: сочинялась проза не в струю. Сейчас многие тогдашние лояльные писатели вынули фиги из карманов, где десятилетиями их держали, и размахивают ими в подтверждение своего исконного диссидентства. Процветавшие тогда опять хотят быть впереди.

Всех перещеголял один советский писатель, которого раз тогда покритиковали. Теперь он в журнале опубликовал построчные добавки к старой книге с комментариями: дескать он еще давно то тут, то там намекал на большее, нежели написал. Это звучит нынче печально, поскольку тогда он публично каялся и клялся в преданности. Но именно это он сейчас забыл. Такая ирония судьбы: все попытки соединить честность с лояльностью, умолченную правду с намеками, обойти острые углы, а это был опыт многих писателей, теперь стало видно -- остаются на обочине литературы. Обе написанных тогда литературы -- опубликованная в советских изданиях и запретная -- сошлись нынче на столе российского читателя, и видно, кто есть кто. Многое из того, что можно было печатать тогда, просто не интересно современному читателю, а будет ли нужно будущему, это весьма сомнительно.

В.С. Простите, а ваши собственные книги, изданные тогда?

Ю.Д. Горько, но надо от них просто отказаться. Отказаться -- это как сжечь. Это святое авторское право, к которому потомки должны относиться с уважением. Подлинное печататься не могло. Удавалось что-то протащить в тумане подделок. Слава Богу, мы живы и можем решить, что оставить. Предстоит тексты пересмотреть, восстановить купюры и редакторскую чистку. Грустно не то, что писатели тогда подлаживались, а то, что иные из них и сейчас там играют двойные игры.

Идеологическая машина была основой строя, а печать -- ее самым мощным оружием. Эффективным ли? И да, и нет. Почему? Какие тайные пружины ее двигали? Служа в газете, ежедневно видя воздействие этого оружия, я хотел понять его сущность, описать тайны двора, нити, кухню, то, что американцы называют ноу-хау. Вот так рождались "Ангелы на кончике иглы". Играть я не хотели писал, не рассчитывая на публикацию -- максимум правды.

В.С. Заглавие... Связывалось ли оно как-то с "Бесами"?

Ю.Д. В подтексте -- да. Ведь я начинал роман, когда исполнилось столетие "Бесов", тщательно замалчивавшееся. Но тема была, можно сказать, самая больная: кто покалечил Россию? Достоевский оказался (да и остается) умнее тех, кто последующее столетие творил бесовщину и построил в соответствии с мифом рай, который скорее напоминал ад. В шестидесятые годы XIX --">