Андрей Белый - Том 4. Маски

стояла и кадка-дождейка; и куст подрезной был; латук^[1], лакфиоль^[2] разводили; цвела центифолия; ныне же тополь рябою листвою шумит да склоняется липа прощепом — сучьистое, мшистое и заструпелое дерево; коли кору оторвешь, — запах прели; скамеечка: «Хаппих-Иппахен, Ипат» — на ней вырезано. Домик, —

— весь в отколуплинах, ржаво-оранжевый, одноэтажный, с известкой обтресканной, с выхватом, красный кирпич обнажающим, —

— нет, неказист этот дом, щегольнувший бы кремово-бледным веночком фронтона, кабы не огадила птица его; с журавлем, без синиц, — невозможное дело ремонт! Неперепрев тебе отслюнявит синиц этих, синих, — а Тителев — и не семьяк, и не скарбник: на книге без денег сидит, а какая-нибудь неприметная личность стоит под воротами, ждет, чтобы дворник, Акакий Икавшев, пошел на звонок.

Бледно-кремовый, очень высокий фундамент с нестертою рожей, Ипатом примазанной; надпись подтерли бы; видно, соседи-то — зубры; Психопержицкая, домовладелица; с ней — Гнидоедов, Егор.

Вышел дом в полтора этажа: с причердачным окном; крыша, серо-зеленого выцвета, ржавая, как кружевная, — труха; а синь дымная гонит свое перегонное облако на эту крышу: под ропотень капелек. Так же оранжевы: дворницкая, помещенье конюшенное средь бурьянов, уже деревянных (у Хаппих-Иппахена и у Зербадиной лошади были; у этого — нет лошадей); крытый дерном ледник — при сарае для дряни с приваленной тачкой, гнильцом, с корневищем: торчит в буераке.

А далее — флигель оранжевый, сдаденный Хаппих-Иппахенами Щелдачку, Родиону Ионычу, за Таганрог уезжавшему и привозившему груши да дули, — замоклый; и рябь расколуплин, как сыпь.

Дальше — встало лысастое место, откуда неслись сухоплясы пылей и откуда смотрели за город; на пригород, как перехвачен он балками, как, еле видная, искренью светит река, тут и скат буерачащий, сростени кустиков, вплоть до забора.

А наискось —

дом Непососько —

— торчит с Фелефокова.

Если же дальше идти, будет сверт и расперстный заборик: с подпором: крылечко — с пошатом, в репьях, выходящее в дворик, где бревна, раскольчатые, крепко рублены: в угол и в лапу; плеснеет фундамент; с протрухой стена,

где — протек на кофейной, оржавленной крыше; рудеет под

нею земля; и — веревка: на ней — платье репсовое.

Еще дальше — еще тебе будет заборик; себя повторяющий желтым столбом (через десять жердей), с начертанием, углем прописанным: «Голубоглазова — Лидия — не Листолапова, Лиза; недавно еще доцветали подсолнухи желтые там с георгиною синею; кладка березовых и бело-розовых, еще не сложенных дров, где молочного цвета коза забодалась с щенятами и где свинья походила на муху. Колодезек, но без воды, ехал набок года, принижаяся вышкою, как часовой, задремавший с ружьем и обнюханный кошкою. Из-за заборика приподнималась порой голова, чтобы бросить: в пространство соседского домика:

— Я те кулак-то приляпаю к морде; дугой согну спину; заставлю копать носом хрен: да еще — пришью к пятке нос; да еще — взбочь: впереверт, коловертом».

И — пряталась.

И — наступало молчание.

— «Пой, пустослов, — пой; кусаются и комары: до поры!.. Сам бью больно!»

И — пряталась.

Это Егор Гнидоедов, хозяин, с жильцами соседнего дома беседовал.

* * *

По вечерам здесь под лепет деревьев какое-то — «пл-пл-пл» — влеплено в ухо, как тление, —

— как оплевание, как оскорбление, —

— и как

удары дубины по пыли! И ветер, — как вырыв песков сизо-сивых. Какое здесь все — деревянное, дрянное, пересерелое и перепрелое: перераздряпано и расшарапано; серые смеси навесов всех колеров — перепелиных и пепельных, — пялятся в пыли и валятся в плевелы, как перепоицы, —

— сизые, сивы, вшивые, —

— валятся —

в дизентерии и тифы!

* * *

И — дом: цвета перца; и — дом: цвета персика; пепельны плевелы; клейкого берега красные глины, заречные песни; и встречные встрепеты ветра.

И домик Клеоклева —

— в пепельных плевелах, пепельно влепленный в пепельном воздухе!

Тителев

— Тителев, Тителев! — у Никанора Иваныча вырвется. — Этот не то, что другие: он — вывод загнет.

Его комната — строгая очень: здесь дерево — дикого цвета; сукно — сизо-серое: кресла, стола; на нем дикие, пятнами, папки; такого же дикого, сизого цвета процветы обой; задерябленный, карий ковер темно-синими каймами пол закрывает; и книжные --">