Федор Фёдорович Кнорре - Олимпия

Кнорре Федор Олимпия

Федор Федорович Кнорре

Олимпия

Длинный коридор коммунальной квартиры номер сто шесть с изгибом по самой середине, около кухни, прежде был похож на странную темную улицу поселка, где за каждой дверью как в своем доме жили отдельные семьи.

Но теперь минули те времена, когда по коридору трудно было пройти, не зацепившись за чей-нибудь сундук, педаль велосипеда или торчащие прутья разломанной корзины, а на кухне сквозь шум хлещущей из крана воды и громкое шипение вскипавших на тесной плите чайников и кастрюль все время слышны были крикливые, спорящие голоса.

Теперь в квартире народу поубавилось: ребята, когда-то игравшие в прятки по углам за шкафами и сундуками, выросли, уехали в другие города или получили квартиры в далеких новых кварталах.

В комнатах стало просторно, а кое-кому даже кажется, что пусто и одиноко.

Все давно уже знают друг про друга все, что можно узнать за двадцать пять лет совместной жизни.

Ссоры, обиды, яростные вспышки вражды и язвительные склоки, некогда так и кипевшие в стенах квартиры, ушли в глубь времен, и для сегодняшних жильцов они такая же темная, полузабытая история, как крестовые походы для современных европейцев.

На Первое мая и в ноябре все устраивают угощение сперва каждый у себя, а потом начинают приглашать соседей, и в конце концов собираются все за одним столом, куда стаскивают кто что может. Мужчины, крякая, выпивают по рюмке водки, а женщины поспешно подкладывают им на тарелки мягкие куски пирога с высыпающейся капустной начинкой и, похохатывая и поеживаясь, вытягивают по рюмочке цветной наливки.

После этого начинается разговор о том, как пела на праздничном вечере Валерия Александровна, все лица поворачиваются к ней, все улыбаются и делают вид, что похлопывают в ладоши:

- Будем просить!.. Будем просить!

И экономист Иван Сергеевич, муж Валерии, поймав ее взгляд, встает и приносит заранее настроенную гитару.

Валерия Александровна два-три раза коротко вздыхает, начиная, как всегда, волноваться, и кивает мужу, давая знак к вступлению.

Чаще всего первой она поет баркаролу - это ее любимая вещь. Поет вполголоса, тихонько покачиваясь и полузакрыв глаза. "О волшебная ночь!.. О волшебная ночь!" - поет Валерия Александровна и представляет себе волшебную луну над Венецией, темные отражения старинных дворцов в воде каналов, проплывающие гондолы, плеск длинных весел, цветные фонарики и все это старается вложить в свое пение.

А тетя Валя, теща, приехавшая из Калязина, видит совсем другую, свою луну с набегающим облачком над сырым лугом, темный пруд, вспоминает дорожку в мокрой траве и красные огоньки в низких окошках, к которым бежит через этот луг она - не толстоногая тетя Валя, а легкая девчонка Тинка, которой еще и не снился страшный сон про угрюмую, сварливую тетку Валю, растроганно всхлипывает, хлюпая носом, тянется и мокро целует Валерию в щеку, едва та кончила петь.

После этого Валерия Александровна охотно поет знакомые всем песни, и скоро ей начинают подпевать, а потом поют и без нее грубыми мужскими и визгливыми бабьими голосами.

Но все это только по праздникам. В будни квартира стала совсем тихой.

Несколько раз в месяц Иван Сергеевич, вернувшись со службы, сам открывает в прихожей дверь всем, кто в этот час возвращается домой - с работы или из магазинов.

Отворяя дверь, он любезно здоровается полушепотом, и все сразу понимают и тоже переходят на полушепот:

- А-а! Ей сегодня петь?

Валерия в это время отдыхает, набираясь сил перед спектаклем, где ей нужно петь, и все знают, что ее нельзя тревожить.

Иван Сергеевич долго прохаживается по коридору в ночных туфлях, поглядывая на часы, точно боясь прозевать отход поезда. Ровно в назначенный час он потихоньку приоткрывает дверь и заходит в комнату, чтобы объявить, что пора собираться.

...Спустя час Иван Сергеевич под руку доводит жену до самого служебного подъезда во дворе театра, где еще совсем светло и двое рабочих сгружают с машины у открытых дверей склада большие куски русской печи и пальмы с пышными листьями.

Тут они расстаются. Он открывает перед ней обитую клеенкой дверь, и она переступает через порог своего загадочного, волшебного мира, доступного только ей.

Широкая длинная полка, испачканная разноцветными красками, где гримируется перед седьмым от двери зеркалом Валерия Александровна, освещена голым светом лампочек без абажуров.

Валерия --">