Василий Иванович Немирович-Данченко - Бой в облаках

нетопыри, летучие мыши… Генерал приказал пока сложить здесь раненых и пленных. Оставил с ними несколько конвойных. Сюда же принесли и поражённых солнечным ударом. К вечеру они, если отойдут, должны будут соединиться с отрядом…

После одного из поворотов, башня неожиданно выросла вдали…

Теперь уже она была не на высоте…

Отряд сам поднялся в уровень с нею, — и она чернела, молчаливая, грозная, выжидающая. Вверху, в безветрии повис значок муртазегита… В бойницах ни души… Башня казалась оставленной.

Но только казалась!.. Тут стояла такая тишина, такая подавляющая тишина, точно весь мир умер, а жива одна всемогущая, всё победившая и никем не побеждённая смерть… Орёл спустился на башню и тотчас же быстро взвился оттуда… И его обмануло её молчание. Но говор голосов изнутри испугал горного хищника… А мост всё так же висит, тонкий и одинокий, над бездной… Неровный! Отсюда уже видна его головокружащая дуга… Вся видна… Никому не верится, чтобы по нём можно было пройти… Кому, впрочем?.. Из тех, что остановились здесь, — не многим, удастся, пожалуй… Ведь, мюриды, засевшие в башне, твёрдо решились умереть, перебив как можно более врагов… Разумеется, можно было бы ударами пушек, ядрами, разнести это разбойничье гнездо… Но вместе с первобытною каменною кладкою башни в пропасть рухнул бы и самый мост, а тогда перебраться туда — в салтинские пределы уже не будет никакой возможности…

— Как мы одолеем это?.. — задумался было генерал, да вовремя вспомнил слова старого кавказца: «По обыкновенной, человеческой логике, невозможно, ну, а прикажут, — сделаем»…

И он широко перекрестился… Надо было бы вызвать охотников, но ему жаль было храбрейших из своих солдат. Их бы всех перестреляли ранее, чем они подошли к башне. Пока он смотрел в зрительную трубку, на верх башни вышел какой-то мюрид и стал тоже оглядывать наш отряд. Счастливая мысль пришла в голову командующему. В самом деле, дробить силы — значило бы отдавать людей поодиночке на жертву засевшим там отважным узденям. Не лучше ли всей массой ринуться туда, и там будь, что будет… Он приказал отвести в сторону парк и обозы… Раненые остались внизу… Они теперь не затрудняли отряда…

— Ну, братцы, мне деваться некуда… Я пойду с вами. Полковник, — обратился он к начальнику штаба, — если меня убьют, вы примете команду.

Высокий, рослый хохол в мундире генерального штаба отдал честь…

— Смотрите, отступления не будет ни под каким видом! Салты должны быть взяты…

— Слушаю-с! — спокойно отвечал тот: «Должны-де, так и будут наши! О чём тут много разговаривать»…

Солдаты выстроились… Тихо было в рядах их, так же тихо, как в той башне…

— Ну, ребята! — начал генерал. — Сегодня одно дело вы сделали, — а уж ночевать нам придётся по ту сторону, за этой ямой! — а сам про себя думает: «Хороша яма, — и дна ей не видать»… — Кончим, — с полгоря нам останется. До Салтов два дня только. Мы этот переход мигом одолеем… Тем, кто уцелеет, легко будет… А кто падёт в бою — славною смертью воина, — того Господь примет… Значит, и рассуждать нечего… Ну… ребята… с Богом!..

Тихо двинулись солдаты… Всё ближе и ближе подходят они к предательской башне, а она замерла и молчит… Вот уже на ружейный выстрел… Ещё несколько шагов, — и разом вся она оделась дымом и молниями выстрелов. Изо всех бойниц десятки железных дул огонь и смерть выбросили в наш отряд.

— Беглым шагом марш! — крикнул генерал и сам впереди кинулся к ней.

Живо обогнали его солдаты. Дробь барабанов, бивших атаку, кровожадно раздавалась перед ними… В бойницах и на кровлях показались мюриды. Люди падали, на отсталых не было, — вся эта масса, повинуясь дисциплине, бежала на верную смерть как на праздник… «Урра! Урра!» — слышится впереди. Много посеяли товарищей солдаты, много ещё упадёт, но те, которые добились до цели, остановились и затоптались. Нельзя было дать им ни одного мгновения остаться так. Паника могла охватить их, — и они, кинувшись назад, потеряли бы гораздо более…

— Ломай ворота, ребята! — бодро крикнул им генерал. — Нащупаем их штыками. Ишь, схоронились…

Но скорей можно было приказать, чем исполнить это. Ворота внутри были заделаны кирпичами. Первые солдаты, заработавшие прикладами над этой кладкой, пали, насмерть сражённые мюридами. Те воспользовались каждым пробитым ими отверстием и положили смельчаков, но тут вся масса нахлынула. Толстый капитан опять почувствовал --">