Библиотека knigago >> Проза >> Русская классическая проза >> Ташкент - город хлебный


СЛУЧАЙНЫЙ КОММЕНТАРИЙ

# 869, книга: Принцесса африканская
автор: Михаил Николаевич Волконский

"Принцесса африканская" Михаила Волконского - это классический роман в письмах, который представляет собой захватывающую и трогательную историю любви, преданности и культурного столкновения. Роман повествует о Мириам, африканской принцессе, которую похищают и продают в рабство в Россию. Там она встречает князя Григория Волконского, который покупает ее свободу и влюбляется в нее. Их любовь подвергается испытаниям предрассудками, социальными различиями и политическими...

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА

Александр Сергеевич Неверов - Ташкент - город хлебный

Ташкент - город хлебный
Книга - Ташкент - город хлебный.  Александр Сергеевич Неверов  - прочитать полностью в библиотеке КнигаГо
Название:
Ташкент - город хлебный
Александр Сергеевич Неверов

Жанр:

Русская классическая проза

Изадано в серии:

неизвестно

Издательство:

неизвестно

Год издания:

-

ISBN:

неизвестно

Отзывы:

Комментировать

Рейтинг:

Поделись книгой с друзьями!

Помощь сайту: донат на оплату сервера

Краткое содержание книги "Ташкент - город хлебный"

Повесть известного советского писателя рассказывает о страшном поволжском голоде 1921 - 1922 гг., о том, как герой повести подросток Миша Додонов едет добывать хлеб для своей матери и младших братьев.

"Изумительная книга. Я прочитал ее за один вечер" Франц Кафка, 1923.

Читаем онлайн "Ташкент - город хлебный". [Страница - 38]

перенес: и вошь, и грязь, и брюшную болезнь… Проел ножик с ремнем, подбирал гнилые яблоки, протягивал руку за милостыней, и все это ему надоело, опротивело: такими делами зерна не привезешь, а Мишке нужно зерно, чтобы самому посеять, хозяйство спасти…

Встал он на работу в садах у богатого сарта, встретил бузулукских мужиков и ушел с ними работать в степь. Молотил пшеницу, резал камыш, джугару[9], заработал два мешка пуда по четыре, два пуда отдал за провоз, проел дорогой, не желая милостыньку клянчить, и вместе с мужиками вернулся в родные края.

Лопатинских на станции не было.

Когда к мешкам подъехали две телеги из соседнего села и мужики погрузили свой хлеб, Мишка сказал возчикам:

— Кладите и мои мешки, я маленько заплачу за это.

— Тяжеленько будет! — заупрямились возчики.

Мишка развел руками.

— Чего тут тяжелого! Пудов шесть — не больше. Доедем потихоньку, торопиться некуда, а вам все равно мимо нашего села проезжать.

Круто выгнулись лошади костлявыми спинами, знакомым скрипом запели колеса, крякнули лубочные телеги, и мешки, нагруженные тяжелым желтым зерном, тихо поплыли по узенькой полевой дороге, в прозрачную тишину опустевших полей.

Мишка шел рядом с мужиками позади телег, жадно оглядывал бугорки, долинки, суслиные норы, думая о матери:

— Жива или нет?

Окинул он взволнованными глазами голые умершие поля, подержал на ладони твердый комышек земли, поднятый с незасеянной десятины, вздохнул:

— Почем у нас лошади теперь, если купить?

Дома его встретила пустая притихшая изба с зелеными стеклами в маленьких окнах. Со двора из отворенных ворот, глянула мелкая кудрявая травка, высокая лебеда у плетней и брошенная почерневшая дуга колечком вверх.

Мать не выходила встречать.

Не выбежали и Яшка с Федькой.

Мужики-возчики снесли на руках во двор Мишкины мешки с пшеницей, положили на заваленку под окошком.

И опять никто не выходил встречать приехавшего.

Дрогнуло сердце у него, в глазах потемнело.

Вылез дедушка Игнатий из своей калиточки, приставил ладонь к глазам, разглядывая телеги с мешками, слабым голосом крикнул:

— Пособье, что ли кому?

Кто-то поглядел из окошка напротив.

Отсыпал Мишка возчикам зерна за подводу, побежал к сухонькому, мотающемуся старику.

— Дедушка, а наши где?

Уставился дедушка Игнатий тусклыми непонимающими глазами, обнял бороду дрожащими пальцами.

— Постой, постой, откуда ты?

Подошли две бабы, пощупали мешки на завалинке, подобрали два упавших зернышка, протяжно сказали:

— Батюшки, чего он привез!

В пустой почерневшей избе, на голой кровати, под мертвыми глазами двух икон из переднего угла лежала хворая мать.

Яшка с Федькой умерли.

Наклонился Мишка к хворой матери, тихонько сказал:

— Мама, встань, приехал я.

Испугалась и обрадовалась мать, слабо пошевелила губами:

— О, господи, Мишенька!

— Хлеба привез я, мама, тебе!

Вынул он из кармана зачерствевший кусок белого хлеба, горсть насушенных яблок, сунул матери в холодную руку.

— Держи, мама, ешь!

— Живой, что ли ты, сынок?

— Живой, мама, не бойся!

Стоял Мишка около матери, черный, большой, неузнаваемый, а она сухими пальцами гладила его по щеке.

— Ах, ты, мой милый!

Потом он долго ходил по опустевшему двору, заросшему кудрявой травкой. Увидал сухой лошадиный помет, вспомнил про лошадь: покупать придется. Увидел гнездо куриное с двумя перышками на почерневшей соломке, грустно вздохнул: заново придется налаживать ему все хозяйство. Лошади нет и курицы нет…

В худую крышу сарая залетел воробей уцелевший, попрыгал на перекладине, нахохлился, задумался, поглядел прищуренными глазами на Мишку.

Задумался и Мишка, глядя на воробья. Поднял дугу почерневшую, поставил в угол, встал около мешков с пшеницей, твердо сказал:

— Ладно, тужить теперь нечего, буду заново заводиться…

22 мая 1923 г.

Примечания

1

На кладбище.

(обратно)

2

Станина рубашки — нижняя ее половина до пояса; рубаха без рукавов и лифа.

(обратно)

3

Шабры — соседи.

(обратно)

4

Жарник — костер, печка.

(обратно)

5

Чапан — у киргизов халат из верблюжьей шерсти.

(обратно)

6

Дедушка, дядя.

(обратно)

7

Оборина — веревка, --">

Оставить комментарий:


Ваш e-mail является приватным и не будет опубликован в комментарии.