Владимир Владимирович Набоков - Дар

был напечатан отрывок «Одиночество»^[6].

В то же время «Дар» начал публиковаться в «Современных записках». Работу над ним Набоков продолжал с перерывами (в 1934 году он отложил роман ради сочинения «Приглашения на казнь») до января 1938 года и закончил книгу уже после переезда из Германии во Францию^[7]. Журнальная публикация затянулась до конца октября 1938 года, причем редакторы целиком исключили четвертую главу, посвященную жизни Н. Г. Чернышевского. В предисловии к английскому переводу романа Набоков писал об этом досадном проявлении партийной цензуры:

Главный эмигрантский журнал «Современные Записки», издававшийся в Париже группой бывших эсеров, напечатал роман частями <…> но с пропуском четвертой главы, которую отвергли по той же причине, по которой Васильев (в третьей главе) отказывается печатать содержащуюся в ней биографию: прелестный пример того, как жизнь бывает вынуждена подражать тому самому искусству, которое она осуждает. Лишь в 1952 году, спустя чуть ли не двадцать лет после того, как роман был начат, появился полный его текст, опубликованный самаритянской организацией: издательством имени Чехова, Нью-Йорк. Занятно было бы представить себе режим, при котором «Дар» могли бы читать в России^[8].

В том же предисловии, датированном 28 марта 1962 года, Набоков коротко охарактеризовал содержание романа:

Так как мир «Дара» стал теперь таким же призрачным, как большинство других моих миров, я могу говорить об этой книге до известной степени отвлеченно. Она была и останется последним романом, написанным мной по-русски. Ее героиня не Зина, а русская литература. Сюжет первой главы сосредоточен вокруг стихотворений Федора. Во второй литературное творчество Федора развивается в сторону Пушкина, и здесь он описывает зоологические изыскания отца. Третья глава оборачивается к Гоголю, но настоящий ее стержень – любовное стихотворение, посвященное Зине.

Книга Федора о Чернышевском – спираль внутри сонета – занимает четвертую главу. В последней главе сходятся все предшествующие темы и намечается образ книги, которую Федор мечтает когда-нибудь написать: «Дар». Любопытно, докуда последует воображение читателя за молодыми влюбленными после того, как я дам им отставку.

<…> Эпиграф мной не выдуман. Заключительное стихотворение подражает онегинской строфе.

Как следует из писем Набокова к жене и из его поздней дневниковой записи, в начале 40-х годов, после переезда из Франции в Америку, он в Нью-Йорке обдумывал замысел второй части «Дара», «описание жизни Ф<едора> и З<ины> в Париже»^[9]. К замыслу продолжения «Дара» относится также «Заключительная сцена к пушкинской “Русалке”», опубликованная как самостоятельное сочинение в 1942 году в «Новом журнале» (Нью-Йорк).

В 1975 году Набоков откликнулся на предложение Карла Проффера, главы американского издательства «Ардис» (Анн-Арбор), переиздать «Дар» и составил список исправлений по тексту первой полной публикации романа 1952 года: «Особо важные <исправления> отмечены красным, – писала Вера Набокова 25 августа 1975 года. – В. Н. был бы благодарен, если бы вы исправили как можно больше. Он очень рад, что вы планируете начать печатанье»^[10].

Немало опечаток и разного рода неточностей (пропущенные буквы, неверно расставленные или отсутствующие знаки препинания, орфографические ошибки и т. д.) все же не было исправлено и во втором издании «Дара», вышедшем осенью 1975 года.

Печатается по этому изданию с исправлением замеченных опечаток и с сохранением особенностей авторской транслитерации. Выделенные разрядкой слова, кроме нескольких случаев, даются курсивом.

Дар

Памяти моей матери

Дуб – дерево. Роза – цветок. Олень – животное. Воробей – птица. Россия – наше отечество. Смерть неизбежна.

П. Смирновский. Учебник русской грамматики

Роман, предлагаемый вниманию читателя, писался в начале тридцатых годов и печатался (за выпуском одного эпитета и всей главы IV) в журнале «Современные записки», издававшемся в то время в Париже^[11].

Глава первая

Облачным, но светлым днем, в исходе четвертого часа, первого апреля 192… года (иностранный критик заметил как-то, что хотя многие романы, все немецкие например, начинаются с даты, только русские авторы – в силу оригинальной честности нашей литературы --">