Павел Игоревич Недельсон - Бывший нищий

поуютнее устроившись на сене, он заснул пьяным сном в одно мгновение. Сон его в эту ночь был беспокойным, и всюду в нём он видел человека в плаще и шляпе с широкими полями. Проснулся он рано, с больной головой и похмельем. Привычное, впрочем, состояние. Сложив за собой сено, и прикрыв дверь, чтоб его не разоблачили, он отправился в город.

Зайдя по пути в своё местечко, взяв пол штофу водки, и похлебав паршивой похлёбки не понятно из чего, он решил пойти стоять сегодня возле департамента, где, бывало, чиновники иногда подкидывали приличные суммы. Похмелившись и не доев, как обычно, своей еды, он почувствовал не большое облегчение, и головная боль потихонечку отходила. Он вдруг вспомнил сон, который ему сегодня снился, и припомнил, что он видел вчера этого человека из сна. Немного подумав, он решил, что всё это один длинный, тяжёлый сон, и отогнал наваждение.

Стоя возле департамента с протянутой рукой, и жалостным взглядом прося милостыню, он вдруг, среди толпы людей, немного вдалеке от того места где он стоял, на той стороне тротуара, увидел среди верхушек голов в тёплых шапках, большую чёрную шляпу с широкими полями. Среди потока других шапок, она выделялась не только тем, что шляпы не носят зимой, но ещё и тем, что она стояла неподвижно, как давеча, и, казалось, что она повёрнута и смотрит именно на него. Зажмурив глаза, и повторяя «чур меня, чур меня», выждав с минуту, он открыл глаза, и увидел, что шляпы нет. «Что за мысли у меня? Я, по всей видимости, очень много думаю об этом сне. Надо прекращать», думал он. «Надо бы пойти выпить рюмку-другую.»

Время было как раз обеденное, и он отправился в одну убогую харчевню, где он не раз бывал, и где его знали уже как своего. Заказав на свои кровные заработанные копеечки пол штофу водки, и взяв, для приличия, кусок капустного пирога, нищий наш сел возле своего любимого столика. Любимым он был потому, что был он в дальнем углу и имел своё маленькое, полу грязное, окошечко. Любил он так вот сидеть, пить водку, и смотреть в окошечко, о чём-то думая. А может и не думая, вовсе, ни о чём, не известно. Обычно смотрел он на людей, снующих туда-сюда, в суматохе, на маленькие лавчонки, продающие бублики и всякую, как он думал, ерунду, и не спеша пил свою дешёвую водку.

Так и сейчас, как бывало часто, он выпил рюмку, и уставился на свой кусок пирога. Тщательно осмотрев его с корки дна до корки крышки, всмотревшись в середину его, с торчащей тушённой кислой капустой, он с брезгливостью чуть отодвинул его рукой, мол, не сейчас, чуть позже съем. Вдруг, боковым зрением, сквозь грязное своё окошечко, увидал он мимолётную чёрную фигуру, и, резко посмотрев, не увидел ничего, кроме всё тех же снующих туда-сюда людей. «Ну и сон, крепко взял», подумал он, и налил себе ещё немного водки. Стараясь пересилить себя, и побороть свой маленький, новый, страх, он стал специально, не отвлекаясь ни на что, смотреть себе в окошечко, чтоб ничего не померещилось ему более. Так просидел он около часу времени, и уже завершал, так называемый, обед.

Уже собираясь уходить, и допивая свою последнюю рюмочку, он вдруг увидел в окошечко, прямо возле лавки с бубликами, на той стороне улицы, чёрный плащ и шляпу с широкими полями. Это был он, его больной сон, и он тяжко и тихо застонал. «Да что же это такое? – думал он с тяжестью. – Что же это? Чего нужно этому господину от меня?» Нищий наш вдруг резко стал, отбросив страх, и резко бросился из харчевни, прямо на господина в чёрном. Почти уже подойдя к нему, в каких ни будь двадцати шагах, резко вдруг перед ним проехала тройка лошадей с большой каретой, и, проехав, чёрный человек растворился вместе с проехавшим экипажем. Решив, что оставаться тут уже нет смысла, мужичок наш пошёл, куда глаза глядят, лишь бы отсюда.

«Да что это я, а? – Думал он, шагая. – Что я? Да может, и нет никого, а только моё воображение, и я сам всё придумываю. Ведь вот он был, и вот его нет – как в воду канул. Нет, брат, допился я, видимо, что черти лезут со всех щелей. Горячка у меня, вот что». На том и порешил, и пошёл обратно просить у людей Христа ради. Остаток дня прошёл скудным, настроение было и без того скверным, и он решил отправиться в сарайчик свой, чуть раньше, чтобы успеть до темна, уж больно мысль о чёрном человеке сидела у него в голове, и не хотела выходить.

Идя по городу, он всё время оглядывался, и искал чёрный силуэт. Как будто бы и хотел его увидеть, чтоб понять, настоящий

--">