Андрей Ефимович Зарин - Необыкновенные жильцы

постель и через минуту стала свистеть, хрипеть и храпеть, представляя собою колыхающуюся массу, не то студня, не то теста на опаре.

Даша сидела на коленях бравого Мистрюка, денщика из соседней квартиры, и, угощая его пивом, говорила:

-- Сама-то вдрызг продулась. Нынче на обед не с чем посылать было, и вдруг эти жильцы! Сразу 70 рублей отсыпали...

В это время раздался звонок, и она вскочила.

-- Это они приехали! Ты не уходи пока что. Я мигом!..

IV.

Было 11 часов. Анфиса Кондратьевна выспалась, напилась чаю, и Даша снаряжала ее для поездки в клуб. Анфиса Кондратьевна снимала папильотки и расправляла завившиеся волосы, а Даша стягивала и зашнуровывала ей корсет, в то же время говоря без умолку:

-- Хорошие господа и богатые, верно! Мне сразу три рубля дали. Чемоданов, корзинок с собой привезли страсть! Чуть не десять. Сейчас это самовар, вино, закуски всякие... Веселые такие! Тот-то, большой, самый шутник. Взял это рубль серебряный, кинул, а его и нет! Ей Богу!

-- Веселые! Дай лиф!

Анфиса Кондратьевна надела лиф, пристегнула брошку, надела бронзовую цепь с лорнетом и преобразилась в даму.

Она самодовольно оглядела себя в зеркало, положила в ручной сак платок с портмоне и величественно выплыла в переднюю.

Среда.

I.

Утро у Куцовеевых начиналось очень поздно.

Анфиса Кондратьевна возвращалась из клуба только на рассвете и просыпалась не раньше 12 часов. Софочка вставала тоже поздно...

Анфиса Кондратьевна была весела и игрива, как тюлень на солнце.

-- 86 рублей! -- радостно восклицала она, -- я хотела разбудить тебя, но ты так сладко спала. Теперь отдам все долги, Даше все заплачу и тебе 25 рублей! Эти жильцы принесли нам счастье. Что они, Даша?

-- Встали и ушли. В 10 часов встали. Чай вместе пили, а там и ушли.

В это мгновение раздался звонок.

Даша пошла отворять.

-- Здесь сдается комната? -- послышался голос.

-- Видишь, какие счастливые! -- сказала Анфиса Кондратьевна и поспешно поплыла в коридор.

Перед нею стоял невысокого роста полный господин с вытаращенными глазами и красным, мясистым, нагладко выбритым лицом.

-- Вот комната! -- сказала Анфиса Кондратьевна, открывая дверь, -- для одинокого. Справа кухня, а слева моя с дочерью спальня. 15 рублей, прислуга отдельно.

-- Я беру, -- тотчас ответил господин, тараща глаза на Анфису Кондратьевну, -- только я сегодня же и перееду. Можно?

-- Сделайте одолжение!

-- Значит, 15 рублей? Сегодня 20-ое. Вы позволите, я уже сразу уплачу до 20-го марта. Вот, получите! Так я сегодня же!..

Толстяк ушел, а Анфиса Кондратьевна сияющая вернулась к Софочке.

-- Ну, не счастье ли нам? И этот сразу все деньги отдал!

-- Красивый?

-- Фи! Как помидор; красный, красный, и голос сипит. Я даже не спросила, кто он?

II.

Софочка еще не вернулась с курсов, когда приехал новый жилец.

-- Яков Кузьмич Шмыгра, -- отрекомендовался он Анфисе Кондратьевне и сейчас же стал ее расспрашивать, краснея и тараща глаза:

-- Одни жить изволите? А, с дочкою! Большая уже? Еще комнаты сдаете? А, справа и слева! В два окна и в одно. На улицу. Давно переехали? Вчера. Ха-ха-ха! Ну, пойду устраиваться. -- И он, повертев головою, выкатился неслышно, как резиновый шар, оставив в изумлении Анфису Кондратьевну.

-- И еще жилец, хозяюшка! -- услышала она тонкий голос и с новым изумлением увидела подле себя жильца- великана.

При виде его она почувствовала успокоение и, кивая головой в папильотках, ответила:

-- Новый. Шмыгра по фамилии. И престранный такой.

-- Обо всем расспрашивал?

-- Да!

Великан наклонился к уху Анфисы Кондратьевны и тихо сказал:

-- Я думаю, это подосланный от мужа Вассы. Она бросила его ради Виктора. Я позволил; а муж ревнив...

Анфиса Кондратьевна сокрушенно покачала головою, а жилец-великан неслышно исчез, словно растаял в воздухе.

-- Знаешь, что случилось, -- шепотом

--">