Вениамин Александрович Каверин - «Муисто»

и сразу запылают сигнальные шашки: тревога! Перешли провод. К берегу подошли не под прямым углом, а параллельно. Так я приказал. Они подали знак, и мы вышли на дорогу. Теперь нужно было очень хитрить, чтобы белофинны не пошли по нашему следу.

Держа палки на весу (палки скрипят), мы прошли по дороге с полкилометра, а потом сняли лыжи и пешком вернулись назад. Мы, разведчики, хитрые люди.

По тропинке, которая вела в лес, мы тоже прошли пешком. А теперь — на лыжи! Линия фронта была за нами.

Очень трудно идти на лыжах всю ночь, и весь день, и снова всю ночь. Но мы разведчики, нам ничего, что трудно. Мы шли ночь, день, снова ночь. И погода становилась все лучше. Это было плохо. Мы ругались, конечно по-фински.

Вот и станция, а за нею мост.

— Нужно сделать петлю, — сказал я друзьям.— Если по нашему следу идет погоня, пусть погоня пройдет у нас на виду. Тогда мы успеем уйти или убить их, если они нас обнаружат. И мы сделали петлю в два километра и залегли в пятидесяти метрах от своей лыжни, а на флангах выставили дозоры,

С тремя друзьями я пошел к станции. Мы были в ста шагах от нее. Все спокойно. Поселок, ходят люди. Эшелоны идут через мост. Солдаты не видели нас. Война есть война, смерть всегда за плечами.

Стемнело, и весь отряд подтянулся к станции и занял оборону. Вдвоем мы вышли на мост. Мы не нашли часовых; только трое солдат стояли внизу у водокачки и разговаривали о своих семейных делах. В самой середине моста мы заложили тол. Шнур короткий, на пять минут. Так я приказал, чтобы дело было вернее. Первая спичка загорелась и погасла. Я подумал: «Ну, конечно, сейчас заметят!» Нет, тишина. Вот второй шнур загорелся, и мы ушли.

Пять минут — немного. Но иногда они кажутся пятью годами. Одна, другая, третья, четвертая... Мы уже лежали, и я посмотрел на часы. Пятая.

Эге, как высоко взлетел этот мост! Мы не пожалели тола. Дождь досок, пылая, посыпался с неба. Это было здорово, да! На пятнадцать суток главная станция, снабжавшая фронт, была выведена из строя».

Рассказ второй

«Взять «языка» решено было с боем в районе Продолговатого озера, длинные берега которого занимали финны. На правом берегу, если считать от нашей позиции, стояли два барака. Едва ли там был большой гарнизон. Но если и большой — все равно нам нужно было разгромить его и взять «языка». Таков приказ, а мы, разведчики, хорошо знаем, что такое приказ.

На этот раз я разбил свой отряд на группы. Одна берет под обстрел бараки, другая захватывает пленного, третья прикрывает вторую. Так я рассчитал, и это был хороший расчет. Но война есть война. На войне бывают странные вещи. Ты рассчитываешь то и это, ты думаешь: «Какой я умный, умнее всех». Но война, оказывается, умнее. Два километра мы ползли, почти не дыша. Мы бороздили лицами снег. Но ночь была лунная, и, когда до берега оставалось каких-нибудь восемьдесят метров, финны открыли огонь из автоматов и ручных пулеметов. Я приказал не отвечать. И мы долго лежали в снегу, как маленькие белые мыши. Ракета. Вторая и третья. Прожекторы. Потом все успокоилось. Мало ли что может почудиться усталому человеку!

Я приказал отползти назад. Что делать? Вернуться? Но мы, разведчики, упрямый народ. Назад, а потом снова вперед, — нужно иметь характер.

И мы снова пошли вперед, на этот раз севернее, ближе к берегу, на котором стояли бараки. Но это была проклятая ночь. Один из нас задел сигнальный провод, шесть шашек загорелись вокруг, мы затоптали их, но было уже поздно. Снова тревога. Я подумал: «Сейчас финны пошлют разведчиков. Они пошлют их по контрольной лыжне, но не по самой лыжне, а немного в стороне, чтобы не попасть в засаду».

Это была догадка, конечно. Но я знаю финнов. Это была догадка, которая помогла мне выбрать место засады.

Я приказал вырыть в снегу окопчики немного в стороне от лыжни, и мы залегли, дожидаясь, когда зверь сам забежит в капкан. Мы лежали и думали каждый о своем, но все вместе о том, чтобы это поскорее случилось. И это случилось очень скоро.

Двое финнов вышли из барака и пошли параллельно контрольной лыжне. Они почти наткнулись на наш правый фланг, и, когда они были в пятидесяти метрах от меня, я дал очередь из автомата. Они залегли. Потом один поднялся, хотел удрать, но я снова выстрелил и ранил его. Он упал и крикнул:

— Свои!

— Мы тоже свои, — сказал я

--">