Константин Георгиевич Паустовский , Сергей Николаевич Сергеев-Ценский , Валентин Петрович Катаев , Вадим Михайлович Кожевников , Вячеслав Яковлевич Шишков , Николай Корнеевич Чуковский , Константин Михайлович Симонов , Алексей Николаевич Толстой , Александр Серафимович Серафимович , Борис Николаевич Полевой , Андрей Платонов , Дмитрий Андреевич Фурманов , Аркадий Петрович Гайдар , Федор Васильевич Гладков , Борис Леонтьевич Горбатов , Вера Казимировна Кетлинская , Всеволод Витальевич Вишневский , Валентин Владимирович Овечкин , Петр Андреевич Павленко , Виктор Васильевич Полторацкий , Леонид Сергеевич Соболев , Михаил Александрович Шолохов , Всеволод Вячеславович Иванов , Александр Александрович Фадеев , Виталий Александрович Закруткин - Советский военный рассказ

Головенко и один боец. Другой боец подавал им камни с берега.

— Ну, что там? — спросил Дорохин, подойдя к воде.

— Н-ничего, — дрожащим шепотом ответил старик. — Самое глубокое место вымостили. Т-теперь легче п-пойдет… По-после такого купанья бы п-по сто грамм, а то п-пропадешь…

Головенко исчез вдруг под водой, но тотчас же вынырнул, забарахтался.

— Тш-ш! Что ты? Хватай за руку!

— Яма, черт!

— Т-тонуть будешь — все одно не шуми. Н-нельзя!

Головенко выбрался на берег, голый, стал прыгать, — одна нога по колено на деревяшке, — размахивать руками, согреваясь.

— Заколел!

— С н-непривычки, — отозвался Харитон Акимыч. — Н-не рыбак. А я, б-бывало, чуть лед сойдет, в-вершки ставлю…

— Хорошо стоит, товарищ лейтенант. Не дюже засосало. Если с места сорвем — пойдет!

В стороне еще кто-то маячил. Дорохин пригнулся, увидел на фоне звездного неба женскую фигуру, подошел.

— Это кто? Дуня? Зачем вы здесь?

— Я на лошадях приехала, за ездового.

— Где же ваша повозка?

— В хуторе. Товарищ старшина забраковал — скрипит, стучит. Носилками носят камень.

— Я им еще четырех бойцов дал, товарищ лейтенант, — сказал старшина.

— Не нужна повозка? Ну и вам тут делать нечего… Ну, какого черта стоите? — чуть не в полный голос выругался Дорохин. — Думаете, мы такими уж бесчувственными стали на войне, что нам и девушку в братской могиле похоронить ничего не стоит?..

Дуня отошла.

— Погодите. Я вас проведу через окопы. Ну, работайте, — обернулся к старшине, — да скорее кончайте. В ноль пятнадцать всех лишних — назад в окопы! Тягачи я встречу в хуторе сам, укажу им проход…

Старшина, сняв пилотку, скребя затылок, долго глядел в ту сторону, где скрылись в темноте Дорохин и Дуня.

— Товарищ лейтенант! А может, я пойду тягачи встречать? — сказал он негромко, сделав несколько шагов вслед им. Но Дорохин уже не мог его услышать.

От луговой сырости, от молодой травы, от раннего апрельского первоцветья воздух был душный, пряный, хмельной. В камышах у берегов Миуса крякали дикие утки. Испуганно попискивали встревоженные выдрой кулички. На плесе била щука. В хуторе, в садах, заливались соловьи.

…Лошади были привязаны вожжами к сломанному сухому дереву на улице. Снарядом срезало начисто верхушку, остался только ствол, голый, без сучьев. Уставшие за день работы в борозде лошади, понурившись, дремали. То у той, то у другой вдруг подкашивалась нога в колене и морда чуть не касалась губами земли. В хуторе было тихо, безлюдно. Во дворах чернели развалины хат. Кое-где среди развалин торчали, как памятники на кладбище, уцелевшие дымоходы на печах. Сады цвели.

Дорохин с трудом распутал вожжи.

— Каким-то бабьим узлом завязано…

— Да это им тут не стоялось без меня, рвались, запутали.

— Куда им рваться!.. Ну, поедешь домой?

Подсадил девушку в повозку. Кинул ей конец вожжей, зашел наперед, поправил уздечки, выдернул у одной лошади из челки репей. Держась за грядку, пошел рядом. Лошади шли шагом.

За хутором, на развилке двух дорог, — одна дорога была широкая, накатанная, по ней ночами подвозили боеприпасы на передовую, другая узенькая, проселочная, — Дуня придержала лошадей.

— Мне домой — направо. Вот по этой дорожке, в балку. Домой… Когда мы теперь наш хутор заново отстроим?.. Харитон Акимыч говорил: у вас на Кубани нет ни матери, ни жены. Вам же все равно. Приезжайте после войны к нам жить, товарищ лейтенант!

— У меня на Кубани невеста…

— Невеста? — Шевельнула вожжами, лошади пошли. — Ждет вас?

— Не знаю. Писем не получал… Этот серый сейчас захромал или это у него давно?

— Раненный был в ногу. Зажило, а хромает. Теперь так и останется.

Дорохин на ходу свернул папиросу, закурил.

— Куда ж это вы решили меня проводить? До самой каменоломни?

— Вон до того белого кустика.

— То — слива, дичка. Кто-то семечко уронил, выросло. Цветет одна, при дороге… А я мечтала: вот бы хорошо, если б вы у нас остались! Вы нас от немцев освободили, вам тут и жить! Мы бы вас уважали, дом хороший построили бы!

— Наше солдатское дело такое, Дуня, — далеко наперед нельзя загадывать. Не знаем, что с нами завтра будет, кто из нас до конца войны доживет…

— А приехали бы?

— Вот что дома — не знаю. Не пишут мне…

У белой, в цвету, будто обсыпанной снегом, сливы-дички Дуня остановила лошадей.

— Киньте цигарку!

Дорохин в две глубокие --">