Всеволод Вячеславович Иванов - Правдивая история о проводнике Мешади Фару Абас оглы

Правдивая история о проводнике Мешади Фару Абас оглы Кавказский сказ

Ты опять пришёл к костру и хочешь, чтоб тебе рассказывали истории, от которых твоя одинокая постель, покинутая тобой утром, остывала бы только к обеду? Слушай же чудесную историю о проводнике Мешади Фару Абас оглы, прозванном весёлый Мешади. Началась она далеко до войны и до того времени, когда наш город занимали мужчины в юбках. Прославленный Мешади имел прекрасную жену и великолепную лошадь, на которой два раза в день, утром и вечером, проезжал по городу, а всё остальное время сидел в кофейной и ждал, когда русские вздумают пойти смотреть горы. Что русские смотрят в горах, это и до сего времени неизвестно, но Мешади получал деньги, благодарность от женщин и даже был такой день, когда он получил тринадцать благодарностей от тринадцати женщин, причём последняя даже плакала и звала с собой в Москву. Но Мешади был горд и — зачем ему покидать горы? Так вот, русский генерал, красивый и тоже весёлый, увидал однажды жену весёлого Мешади, и она столь прельстила его, что генерал забыл обучать солдат, и солдаты его бродили по городу, словно козы по горам, и от них был такой убыток, что торговцы однажды сказали Мешади: «Весёлый Мешади, ты подолгу сидишь дома и генерал скучает, ожидая того времени, когда ты уйдёшь, а нам от генеральских солдат убыток. Приходи в кофейную с утра и пей за наш счёт кофе и играй в кости, и пусть генерал не скучает». Весёлый Мешади улыбнулся и сказал, что он давно ждёт такого приглашения, и вот он сидел в кафе, и ему было скучно, но у него не было солдат, и торговцы не заботились об его скуке. И тогда горская гордость наполнила Мешади и он решил отомстить. Он купил хороший кинжал, перетянул талию поясом и, положив руку на кинжал, пришёл к жене генерала и сказал: «Я нашёл в горах невиданную скалу, она блестит и как рубин, и как изумруд, и с неё видны небеса и, может быть, бог на них. Прикажите оседлать лошадь, и весёлый Мешади отведёт вас на эту скалу» — и жена генерала, любопытная, как все жёны, приказала оседлать лошадь. Тогда Мешади повёл её по тропам, по которым водил всех русских, привёл её на луга, где цвели цветы, окружённые соснами, — и жена генерала забыла спросить о чудесной скале, похожей на рубин и одновременно на изумруд. Так она много раз ездила в горы и каждый раз забывала спросить о скале, а сидеть теперь в кафе Мешади было не столь скучно, и ему казалось, что можно быть генералом, и не имея солдат.

В положенный срок жена генерала родила сына, и генерал призвал весёлого Мешади и сказал: «Моя жена была бесплодна, и кавказские горы исцелили её. Посмотри, как мой сын белобрыс и светел и как в нём виден весь русский род». А сын его был чёрен как испуг Мешади, а весёлый проводник подтвердил: «Он светел и весь русский род виден в нём» — и тогда генерал дал ему денег, и Мешади с присущей ему гордостью и достоинством взял их и, выйдя, сказал: «Вот как нужно уметь мстить, что можно получить и удовлетворение и деньги». Генерал уехал, а Мешади был по-прежнему весел и по-прежнему объезжал два раза в день город на своем великолепном коне с посеребренными стременами.

Уже седина выступила в весёлой бороде Мешади, уже прошла большая война, и по городу ходили солдаты в юбках, уже Мешади чувствовал старость, и заработки его уменьшились, а он гордо верил, что уменьшились от войн, а не от его старости. Тогда он стал подумывать о белобрысом генеральском сыне и, когда однажды какие-то солдаты занимали город и в горах играли пулеметы, Мешади прочёл приказ о запрещении охоты в горах, и приказ тот был подписан полным именем генеральского белокурого сына. И Мешади затосковал, взял ружьё и пошёл в горы. Там он увидал куропатку, а может, и не видал куропатки, но он выстрелил, его окружили три солдата и привели к белобрысому человеку, подписавшему приказ. Белокурый человек свёл свои чёрные брови.

— Ты, — сказал он, — старый дурак, читал приказ и знаешь, что в горах нельзя стрелять. Мне бы надо тебя повесить, или, по крайней мере, пустить тебе пулю в глупый твой рот, который ты скалишь, как собака, но я добр и приказываю тебя выпороть.

Что мог сказать Мешади против такой речи? Он гордо снял штаны и сказал:

— Пори.

И, приняв узаконенное количество нагаек, поднявшись, молвил, — я всегда не верил в сыновью благодарность. Но он был по-прежнему весел и знал, что счастье ветренно и никогда не уйдёт от Мешади, и оно, точно, не ушло. Опять в --">