Валерий Алексеевич Алексеев - Городские повести

могу больше жить, — сказала она наконец. — Не могу, понимаешь?

Беллетристика, — устало ответил я.

—Думай что хочешь, теперь уже все равно. Я позвонила тебе, чтобы сказать: у меня не было никого, кроме тебя, понял? Я все хотела, чтобы ты больше обо мне думал. И с ним в дурочку играла, чтобы ты... Он сказал, что ты трус, но я не верю. По-моему, ты просто умер. Умер уже давно, только никто еще об этом не знает. Прости, что я тебе надоедала. Больше этого не будет...

— Наташка, подожди!.. — крикнул я, почувствовав, что сейчас она бросит трубку — возможно, уже опустила вниз и держит в руке, раздумывая. — Наташка, милая, что они с тобой сделали?

Гудки.

Минуту я бессмысленно слушал их, потом швырнул трубку на стол и побежал за плащом.

Трус, подонок... Можно сколько угодно говорить себе бранные слова, сколько угодно повторять себе, что такие, как Наташка, рук на себя не накладывают, — это ничего не изменит. Там произошло что-то страшное. Что-то, после чего я уже никогда не смогу чувствовать себя спокойно. И это «что-то» — целиком на моей совести. Только я один мог бы все предотвратить, все повернуть по-другому, если бы...

Я накинул плащ, сунул ноги в ботинки — и остановился в нелепой позе у дверей.

Умер?

«Я умер? Да во мне больше жизни, чем во всех них, вместе взятых. Подумать только: я умер! Нашла чем уязвить. Нет, девочка, не все так просто, меня одним словом не похоронишь.Я жив настолько, что сам удивляюсь: моей энергии хватит на тысячу лет. Да если хочешь знать, я бессмертен. Практически бессмертен, вот так».

Мысль эта мне очень понравилась. Я медленно снял плащ и пошел к своему столу, где над диссертацией Сержанта горела настольная лампа. Сел, сгорбился, нахмурился, заставил себя сосредоточиться, и вроде бы начало получаться, но спиной все слушал: сейчас, сейчас... Вбежит, подойдет сзади, зажмет мне руками глаза и скажет: «Вот я и застала тебя врасплох. А ты уже думал, что навсегда от меня избавился?»

Час прошел, другой, строчки плыли перед глазами, но никто не приходил, никто не закрывал мне ладонями глаза. Ждать уже фактически было нечего, но в такой тишине, в такой пустоте я боялся ложиться, потому что тогда уже совсем станет похоже, что Наташка права...

Игра в жмурки1

Кот – золотой хвост30

Последний шанс «плебея»49

--">