Вениамин Александрович Каверин - Двойной портрет

мой милостивый, — с тоской сказал Крупенин. — Ведь я же когда-то что-то знал! Я же много знал когда-то! Куда же делось? Вот куда!

И тяжелой пепельницей из уральского камня он запустил в зеркало полубуфета. Стекло посыпалось. Заглянула испуганная Лариса Александровна. Снегирев махнул ей. Она закрыла дверь.

— Послушай, Василий...

Крупенин отвел его сильной толстой рукой.

— Уйди. Ты у меня сына отнял.

— Здравствуйте.

— Добрый вечер. Уйди, черная душа.

Крупенин вытер платком мокрое лицо.

— Опровержение напечатал? А ему на твое опровержение...

— Кому ему?

— Не знаешь? Лепесткову, братец кролик. Слыхал?

— А Лепестков при чем?

— А Лепестков при том, — медленно выговаривая, ответил Крупенин, — что он книгу написал. Не знаешь? Э, братец кролик, значит, ты уже не у дел! А ведь там и о тебе. И обо мне. Короче говоря, о всей нашей славной когорте.

— Черта ли напечатают такую книгу!

— Ну да, сегодня не напечатают. И завтра. А послезавтра, смотришь — вот она! Видишь, какое дело, милый. Ведь ее весь мир будет читать! Конечно, нам с тобой на весь мир... — Он опять повторил то слово, — так ведь ее Алешка и Женька будут читать. Вот что худо, братец кролик. Вот что худо! А Остроградский? — двинувшись на Снегирева толстой, мясистой грудью, набухшим лицом с выкатившимися глазами, спросил он.

— Что Остроградский?

— А то, что я завтра же поеду к нему.

— Зачем?

— Ах, зачем? Ты же хотел, умный человек, чтобы я к нему поехал? Затем, что я ему все расскажу! Стану на колени и лбом об пол, как перед образом господа нашего Иисуса Христа. Все расскажу!

— А ты думаешь, он не знает?

— Знает. Все равно. Это мне надо, а ему на нас...

До поздней ночи Снегирев провозился с Крупениным. Он ругал его, пил с ним, снова ругал. Он уговорил его принять прохладную ванну — и ушел без сил, когда Василий Степаныч захрапел на полуслове, опустив всклокоченную голову на грудь и уютно сцепив руки на животе, выпирающем из пижамных штанов.

— Ох, устал. Завтра расскажу, — сказал, вернувшись домой, Валерий Павлович. — Алеша спит?

— Да.

Он выслушал восторженный отчет о новых звонках по поводу опровержения.

— Как его дела?

Мария Ивановна не сразу поняла, что муж снова спросил об Алеше.

— Все в порядке.

— Ты говорила, что он роздал марки?

— Да. Он почему-то потерял интерес к маркам. Может быть, просто вырос?

— А вот ты однажды сказала: «Его нельзя узнать». В каком смысле?

— Я так сказала? Не помню. Почему ты заинтересовался?

— Просто так. Как он учится?

— Хорошо. У него только по истории тройка. Ты будешь ужинать?

— Нет.

Они пожелали друг другу спокойной ночи.

Валерий Павлович принял снотворное, переоделся, но не стал ложиться, а, почитав немного, прошел к сыну. В Алешиной комнате было прохладно, форточка открыта, лампочка уютно светилась в глубине стоявшего на ночном столике молочного, матового шара. Мальчик спал в странной, неудобной позе, которую Мария Ивановна считала полезной — на спине, с лежащими поверх одеяла руками. Руки были длинные, узкие, и все тело мальчишески узкое, вытянувшееся под тонким одеялом. Грудь поднималась чуть заметно.

Наклонившись над постелью, Снегирев внимательно смотрел на Алешу. Так он простоял долго, сам не зная зачем и ничего, кажется, не желая. Вдруг веки у мальчика дрогнули.

— Спишь? — чуть слышно спросил Валерий Павлович.

Веки все дрожали, но теперь уже как-то иначе, чем прежде.

Валерий Павлович быстро выпрямился. Ему стало страшно; холод пробежал по спине, сердце пропустило удар, забилось быстро и опять пропустило.

Теперь он наверное знал, что Алеша не спит, но спросить его снова было уже невозможно.

Он на цыпочках вышел из комнаты, лег и вздохнул. Воспоминание дня медленно прошло перед глазами. Который час? Половина второго. Все хорошо. Найдите плавающие перед закрытыми глазами цветные пятна, вглядитесь в них, дышите ровно — и вы незаметно уснете. Не старайтесь уснуть, не думайте о бессоннице. Не беда, что вы не спите эту ночь, она будет лекарством для следующей. Человек не может не спать. «Все хорошо, — говорил старый доктор, лечивший его от бессонницы. — И с каждым днем становится лучше и лучше». Повторяйте эту фразу, пока не уснете. «Все хорошо, и с каждым днем...»

61

Толстые папки с бумагами, которые принес мне из редакции Кузин, прочно --">