Владимир Михайлович Санги - Семипёрая птица

Владимир САНГИ СЕМИПЁРАЯ ПТИЦА

1 ДЕДУШКА ЛУЗГИН И РЕБЯТА

Волны шумно выбрасывались на песчаную косу, били в прибрежные дюны, рушили их склоны. Они слизывали с косы песок и прозрачные, разноцветные камешки. Берег завалили груды зеленовато-бурой скользкой морской капусты, остро пахнущей йодом; мелкие, похожие на оладьи, медузы. Между ними белели большие ракушки. В жёлтой пене, путаясь в обрывках морской травы, неуклюже копошились длинноногие крабы. Большие серые чайки-поморники с хищным пронзительным криком набрасывались на них.

Дед Лузгин прищурил узкие, в сетке морщин глаза, глянул из-под узловатой руки на небо, на колышущийся после шторма залив. И, будто освободившись от тяжести, глубоко и облегчённо вздохнул.

Рядом, бросая на дедушку вопрошающие взгляды, незлобливо переругиваются два босоногих мальчика. В руках у них шишки кедрового стланика.

— Шторм кончился! — нарочито громко сказал мальчик в чёрной рубашке.

Другой мальчик, в голубой тенниске и закатанных брюках, закричал.

— Молчи, Урьюн! Что ты понимаешь? Тоже мне — моряк: языком бряк, а в голове — звяк.

Мальчик в голубой тенниске хорошо знал своего дедушку: дедушка не любит, когда его опережают, а нетерпеливый Урьюн выскочил не вовремя и мог испортить дело.

Урьюн, недолго думая, ответил:

— Колка — друг бурундука: он расселся на суку и орехи шелушит, никуда он не спешит. — И, довольный своим ответом, состроил рожицу.

Колка насупился и показал кулак.

Дедушка не обратил внимания на препирательства ребятишек, медленно повернулся, не спеша направился к х'асу — помосту, где сушатся рыболовные снасти и вялится рыба.

Мальчики неотступно сторожили деда, и, когда он взялся за снасти, Урьюн подпрыгнул с радостным криком:

— Ура-а-а-а!

Тут и Колка не мог сдержать радость, он бросился на Урьюна, и друзья закружились, крепко обнявшись.

Вот уже снасти и лодка-долблёнка подготовлены К завтрашнему походу.

Галя, стройная девушка, с чуточку раскосыми глазами и двумя тяжёлыми косами, встала сегодня рано.

Ей радостно и немного грустно. Радостно оттого, что её мечта учиться в Ленинграде сбывается. А грустно… Разве не будет грустно без матери, старого доброго Лузгина, неугомонного и любознательного Колки?

Как только солнце ударило в окно, Галя вышла на берег залива. Она села на склон бугра и, подперев голову ладонями, задумчиво смотрела на залив. Он блестел так, будто на его поверхности беспрерывно переворачивали тысячи перламутровых раковин. Из-под ног осыпается песок. Осыпается тонкими струйками. Песчинки, падая, захватывают соседние песчинки. И вот уже не струйка, а ручей стекает в воду.

Тишина.

Лишь изредка слышится ленивый лай сытой собаки, да лёгкий плеск напоминает, что на берег змейкой наползла волна.

Коса бугристой, бородавчатой клешней гигантского краба отделила залив Чайво от моря. Море даже в тихую погоду тяжко вздыхает, будто грозится, что оно ещё покажет себя.

Нежаркое солнце медленно плывет над прозрачным туманом. Постепенно рябь разбивает залив. И вот он шевельнулся и стал медленно выливаться в море — начинался отлив.

Неожиданный в этой тишине стук вывел Галю из задумчивости. Оглянулась: дедушка Лузгин перенёс шесты в лодку, и те гулко ударились о её днище.

Вскоре появились Колка и Урьюн, взлохмаченные от сна. Они несли мешки с провизией, чайник, кастрюлю. У Колки через плечо висело ружьё. Ружьё подарил дедушка, когда Колка приехал домой на каникулы. И всё лето Колка стрелял по банкам — тренировался. Банки — удобная мишень: они звонко звякают, когда попадёшь в них, и совсем не надо после каждого выстрела бегать смотреть, точно ли ты стреляешь.

У Урьюна нет ружья. Но он верит: когда-нибудь и у него будет своё ружьё. А пока он охотился на бурундуков и на куликов с рогаткой.

Галя сбежала с бугра, помогла принести лёгкие вёсла. А когда охотники уселись — Колка и Урьюн за вёслами, дедушка Лузгин на корме, — Галя оттолкнула лодку:

— Удачно идти!

Колка и Урьюн одновременно взмахнули правыми вёслами, занесли их, поддавшись вперёд, аккуратно, без всплеска, погрузили в упругую зеленоватую воду — сделали первый гребок. Вода у лопастей взбилась, с урчаньем завихрилась кругами. Не успели правые весла закончить гребок, как левые, сверкнув лопастями, занеслись для нового гребка. И так, — ритмичные взмахи одними вёслами, потом другими, --">