Сергей Александрович Снегов - Раскаяние

Сергей Снегов Раскаяние

1

Вержицкий понимал, что спорить с главным инженером не следует. «Колотову тоже нелегко», — убеждал он себя, отправляясь с химиком Воскресенским на заседание технического совета. Вержицкий старался быть справедливым. Богатые руды кончаются, а они, лаборатория, пока не приготовили полных данных для рабочего проекта обогатительной фабрики. Конечно, этому есть причины, очень серьезные причины, никто не посмеет отрицать. Но отставание остается отставанием, в создавшейся обстановке оно нетерпимо. Он отбросит все личное, поблагодарит товарищей за суровую критику, будет говорить только о том, как добиться перелома в исследовательской работе. В конце концов, они делают одно общее дело, неудачи его, Вержицкого, волнуют всех. Он дружески улыбнется Колотову в ответ на его грубости, покажет собранию, что уважает породившие их высокие мотивы, — вот как он поступит.

Это были хорошие мысли, Вержицкий даже растрогался от них. Но они перегорели еще до того, как он уселся в кресло. В коридоре повстречался Колотов. Главный инженер шел надменный и злой; таким он бывал часто, другие к этому давно привыкли. Он не ответил на приветствие — только хмуро опустил и приподнял веки, глядя невидящими глазами сквозь Вержицкого, — так смотрят сквозь стекло. И мгновенно все прекрасные планы полетели к черту. Вержицкий трясся от негодования. Он сидел молчаливый, с красными ушами, плохо слушал доклад Анучина. Воскресенский с тревогой посматривал на своего начальника, он опасался нового — и уже непоправимого — скандала. Волнуясь, он прошептал Вержицкому на ухо: «Степан Павлович, чего вы?» И увидел бешеные глаза Вержицкого, лицо, искаженное ненавистью.

А затем Колотов нанес новое оскорбление. Теперь уже все заметили, что он пренебрегает Вержицким. Колотов разносил с трибуны лабораторию, но ни разу не взглянул в третий ряд, где сидел Вержицкий, даже не упомянул его фамилии. Он умел проделывать такие штуки — добирался раскаленной иглой к больному месту, в самую душу.

— Мы кричим, что планы наши срываются, а они, высокоученые исследователи, хладнокровно пожимают плечами, — гневно сказал Колотов; невыразимое презрение было в этом «высокоученые». — Нам нужны твердые данные для проектирования, а не туманная философия о природе наших минералов. С одной стороны так, с другой — этак, в целом ничего определенного — вот содержание их предварительного отчета. Такие отчеты творить можно и без ученых степеней. Завтра пошлю простого лаборанта, он сочинит не хуже, может и меньше тумана напустит.

Если бы Колотов не сказал этих последних слов, Вержицкий все же нашел бы силы выступить по-деловому. Сейчас он думал только об одном: невежд, недобросовестных людей нужно бить по грязным лапам! Сдачи, жестокой сдачи — и безо всякой оглядки на чины. По залу пронесся шум, когда Вержицкий торопливо пошел к трибуне. Он наступил на ноги Фатееву, задел плечом Анучина, пока выбирался. Зал представился ему скопищем насупленных лиц, недоброжелательных глаз. Умоляющий взгляд Воскресенского был единственным светлым островком в этом хмуром море ожидания, неприязни и недоверчивости. Вержицкий сердито отвернулся от Воскресенского — глаза помощника взывали о примирении, они мешали.

— Исследования вести — не дрова пилить, угрозами загадок не распутаешь, криком дела не ускоришь, — так начал Вержицкий свою речь. Он продолжал ее, все более накаляясь: — Вы требуете немедленного ответа на все вопросы, точных цифр, твердых данных? Требовать не возбраняется никому, желать тоже не запрещено, можете даже пожелать отправиться завтра на Марс. Другое дело — удастся ли вам высадиться на Марсе. Природа сама не дает определенного ответа, в этом вся суть, этого вы не понимаете. Руда меняется на каждом горизонте, на каждом участке. Нужно накапливать пробы, усреднять цифры, а не решать с бухты-барахты, как рекомендует главный инженер. Одно из двух — или желаете серьезных данных, тогда помогите лаборатории расширить исследования и не ругайтесь, что дело затягивается. Или хотите побыстрее отчет сдать, а что получится через десять лет — наплевать, вас тогда не будет. В таком случае ищите другого, тут я не помощник.

Он с шумом возвращался на свое место, снова натыкался на кресла, наступал на ноги. Гнев еще туманил ему голову, руки его дрожали. Он слышал громкую, на весь зал реплику Колотова: «Не --">