Вячеслав Викторович Сукачев - Любава

Митьку улыбка была на ее лице…

— Поезжай… Будь осторожнее там…

Митька тяжело перевалился через борт кузова, и машина сразу же тронулась. Еще несколько секунд он видел неподвижную Любаву, ее улыбку, а потом все это скрылось за поворотом.

Дома Любава толкалась из угла в угол, не замечая вопросительно-настороженных взглядов Пелагеи Ильиничны. Наконец она взяла ведра и направилась к дверям.

— Ты далеко?

— За водой.

— Так полно воды-то.

— Я свежей принесу.

Над рекой поземка струилась заметней, но прорубь была чистой, с зелеными, ровно сколотыми боками. Поставив ведра, Любава долго смотрела на далекие сопки и на едва приметную дорогу, взбирающуюся по этим сопкам. Потом медленно зачерпнула воду и только ступила, направляясь к дому, а навстречу Пелагея Ильинична с ковшиком в руках. Увидела Любаву и замерла, радостно глядя на нее.

— Ну, — перевела дух Пелагея Ильинична, — а я-то тебе ковш несу. Думала, заморозило прорубь-то начисто, ведерком не протолкнешься.

— Так Митя же утром почистил, — улыбнулась Любава, и так она тепло и славно выговорила Митькино имя, что обмерло сердце у Пелагеи Ильиничны.

— Ну и ладно тогда, — дрогнувшим голосом сказала Пелагея Ильинична, — давай подсоблю тебе.

— Что вы, мама. — Любава опять улыбнулась и даже не заметила, как сорвалось с ее языка это — «мама».

А в проруби неслась вода, ко всему привычная, чистая и прозрачная, и лишь молодой месяц посреди светлого неба уронил с тонкого рога маленькое облачко.

Примечания

1

Главное русло, разбиваемое на протоки и рукава с заломами.

(обратно)
--">