Сергей Сергеевич Андропов - Самолет на болоте

Последний бронеколпак подорван!

Раздалась пронзительная трель свистка, потом голоса:

— Ата-а-ка!.. Вперед, вперед!..

Бирюков хотел вместе с солдатами выскочить из траншеи, но майор задержал его:

— Куда? Вы не рядовой солдат, а начальник штаба батальона! Вспомнили? Возьмите на себя левофланговую роту. Там что-то отстают…

Выслушав приказ, лейтенант откозырял и бегом направился на левый фланг. Он впервые приступал к выполнению своих командирских обязанностей.

СИЛА ДРУЖБЫ Рассказ

— Меня назначили в полет с Колесником? — не то протестуя, не то спрашивая, повторил младший лейтенант Николай Барков, и тень пробежала по его лицу.

Товарищ, принесший это известие, утвердительно кивнул головой и понимающе улыбнулся. Может быть, это только показалось Николаю, но он тут же отвернулся и замолчал. «Опять?..»

Не раз он видел такие улыбки на лицах сослуживцев, и всегда они появлялись, когда сталкивались в разговоре имена Александра Колесника и его, Николая Баркова. Видимо, товарищи заметили, что с некоторых пор Николай относится к Колеснику очень холодно, даже не разговаривает. Они не раз пытались спрашивать и того и другого о причинах, но Барков в ответ только хмурился и краснел, а Колесник недоуменно разводил руками:

— Чего не знаю, того не знаю. Кошка неизвестного цвета, что ли, пробежала?..

Их отношения испортились внезапно.

Однажды весной Николай Барков и Колесник вместе с группой других летчиков были направлены за новыми самолетами в один волжский город. Прибыв на место, летчики решили побродить по городу. День был ясный. Под солнечными лучами последние остатки снега превращались в журчащие ручейки. Блики солнца играли на их поверхности. Веселыми казались и словно умытые крыши зданий, и звон трамвая, и лица идущих навстречу людей.

Шумной компанией летчики подошли к трамвайной остановке. Внимание всех ожидавших переключилось на них. Даже какой-то угрюмый старичок в потертом бобриковом пальто, до этого упорно читавший газету, взглянул поверх очков и с отеческой теплотой произнес:

— Ишь! Совсем молодые, а уже летчики!..

Подошедший трамвай был переполнен. Города Николай не знал. Случайно он оказался рядом с Колесником, вслед за ним сошел на незнакомой остановке да так и не отстал, когда Александр быстро пошел по шумной улице. Младший лейтенант и не подозревал, что у Колесника здесь живет семья.

— Ну, я пришел, это мой дом, — заметно волнуясь, заявил штурман удивленному Баркову, когда они подошли к подъезду большого серого здания. — Хочешь, зайдем?

Николай замялся и покраснел.

— Пойдем, пойдем, если уж пришли, — бросил Колесник и пропустил его вперед.

В квартире младший лейтенант почувствовал себя лишним. Мать Колесника хлопотливо бегала из кухни в комнату, то и дело поглядывая на сына заплаканными, но счастливыми глазами. Возле большого, покрытого льняной скатертью стола сидел седоусый отец Александра. В его жестких узловатых пальцах дымилась большая самокрутка. Отец пытался разговориться с Николаем, но это ему плохо удавалось: мешал частый надсадный кашель. За несколько дней до приезда сына он жестоко простудился и вынужден был теперь отсиживаться дома. Если бы не Нина — сестра Колесника, Николай совсем бы не знал, куда себя деть. Худенькая, с большими светлыми глазами и пышными, коротко остриженными волосами, Нина сразу понравилась Баркову.

Нина успевала разговаривать сразу со всеми. Брату она немедленно сообщила подробности о какой-то Наташе, Николаю рассказала, что она уже не школьница, а студентка первого курса медицинского института и что любимого профессора они зовут «наш дедуся».

— Такой седой-седой! А волосы пышные! И борода тоже седая…

Николай смотрел на оживленное лицо девушки, пытался представить себе старенького профессора и не мог. Вместо седых он видел светлые волосы Нины, длинные ресницы и веселые огоньки, горевшие в глубине ее больших глаз.

Надолго запомнился Баркову этот вечер. Надолго еще и потому, что закончился он совсем печально.

Сидя за столом, Николай услышал, как в соседней комнате Нина что-то спросила у брата. Колесник безнадежно махнул рукой, бросил в ответ:

— Мямля!..

Николай почувствовал, как кровь бросилась к лицу. Он невпопад отвечал Нине, потом быстро оделся и попрощался, пробормотав что-то невразумительное.

«Мямля — это я. Кто же больше?» — решил Николай. Одно --">