Михаил Семенович Бубеннов - Бессмертие

class="book">стремглав бежали в глубь поймы, бросая

корзины с ежевикой и хмелем... На ночь б ар ­

ж а останавливалась в глухих местах, и то­

гда многим приходилось слышать: в глушь

ночной поймы неслись сухие хлопки выстре­

лов, крики и стоны. Утром баржа снималась

с якоря и шла дальше, а оттуда, где стояла

она, река уносила убитых, выбрасывала их

на песчаные отмели, прятала в затонувших

тальниках. Жители прибрежных селений на­

ходили убитых и, хмурясь, торопливо преда­

вали земле. Там и сям на берегах Камы вы­

растали бугорки свежих могил; на одних ме­

тались, рыдая, женщины и дети, на других—

в солнечные полдни — грелись и дремали

утомленные охотой седые ястребы...

II

Август был на исходе. Барж а с виселицей

остановилась неподалеку от устья Камы. М а­

ленький буксир, задыхаясь, дал несколько

строгих, зовущих гудков и ушел в Богородск 1

за нефтью, а со всей ближней округи, по

проселкам, белые каратели погнали к реке

новые партии приговоренных к смерти --

оборванных, избитых шомполами и нагайками.

Их принимали на барже и бросали в трюм.

1 В о г о р о д с к — т перь Камскос Устье.

Г)

Буксир вернулся утром, когда еще дыми­

лась река и в лугах жалобно покрикивали, потеряв родные семьи, недавно поднявшиеся

на крыло журавли. И з Богородска на букси­

ре привезли Мишку Мамая — высокого, пле-чистого парня в грязной солдатской шинели, с завязанными назад руками. Пока с буксира

принимали чалки, Мишка Мамай, встряхивая

головой, откидывал пенистые рыжеватые куд­

ри и угрюмо осматривал баржу. Она стояла

у острой песчаной косы, а выше ее, на ярко

освещенном взгорье, были разбросаны избуш­

ки в нарядной оправе увядающих, будто по­

золоченных садов. Над деревней качались

похожие на султаны дымки. Со взгорья по

оврагам стекали густые потоки чернолесья.

На барже было тихо. На виселице — двое

повешенных. Один пожилой, с небольшой, точно круглое зеркальце, лысинкой, в поло­

сатой

рубахе и

портах

из домотканного

холста, в разбитых от долгой ходьбы лаптях: петля захлестнула его так, что он склонил

голову и искоса смотрел в небо, где проплы­

вали легкие белые облака. Другой повешен­

ный — молодой паренек, без рубахи, босой,—

он висел, опустив пышный чуб, словно думал

тяжелую думу. По палубе бродила черная

собака-дворняжка;

поднимая

голову,

она

брезгливо шевелила ноздрями.

Бросили трап. Капитан буксира Сухов по­

дошел к Мамаю, взял за плечо:

— Пошли, сокол.

_ Не хватай! — Мамай вырвал плечо.—

Сам пойду.

На барже Мамая встретили солдаты. Мол­

ча оцепив, провели в каюту, у двери которой

лежали ящики с пахучими яблоками. В каю­

те, за столом, покрытым белой скатертью, сидел поручик Бологое — начальник конвой­

ной команды. Разрывая конверт, заляпанный

сургучом, он коротко приказал солдатам:

— Развяжите его.

Читал Бологое медленно, сдвинув кустики

бровей. В бумаге коротко излагалась история

Михаила Черемхова. Он — из деревни Еловки, что на Каме, недавно мобилизован в армию.

Полк, в котором находился он, действует на

правом берегу Волги. Д ва дня назад развед­

ка белых поймала

матроса-болыиевика, по

некоторым данным — видного командира или

комиссара. Михаилу Черемхову

--">