Чингиз Гасан оглы Гусейнов - Семейные тайны

Гусейнов Чингиз

Гусейнов Чингиз

Семейные тайны

Чингиз Гусейнов

СЕМЕЙНЫЕ ТАЙНЫ

Коль скоро сокрытое, о чем поведано с наивной искренностью идущего на исповедь и поучающей прямотой проповедника, стало явью, автору не терпится сказать, что эти истории случились много лет назад, еще до знаменитого грязевого извержения, чему, как помнится старожилам, сопутствовали и гулкое землетрясение, и срезающий макушки деревьев ураган, а потом всплыли наружу нелюди, пошли грабежи, пролилась кровь, и беломраморный, сверкающий на солнце чудо-город, так манивший все годы к себе, вдруг потускнел, отдалился, а сердце... но о том в свое время, а пока автор просит читателя не утруждать себя поисками аналогий в романе, написанном в память об умершем друге, чья жизнь была полна надежд, которым, увы, уже не сбыться, и ветхие страницы треплет ветер.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ О ТОМ, ЧТО СОЛНЦЕ УЖЕ ЗАКАТИЛОСЬ, УЙДЯ ЗА ОСТРОВЕРХИЕ ХОЛМЫ, но еще светло и видны на высоком, как небо, потолке смутные лики нависших ангелов и контуры крыльев.- масляная краска итальянского мастера, некогда приглашенного сюда миллионером-нефтепромышленником расписывать восточный дом на европейский манер, где вскоре будет принята царская особа, поблекла, истерлась, и не верится, что неровные серые пятна были когда-то ослепительно белыми облаками, и небо было огромным над. залом приемов, и оркестр, и танцы на фигурном паркете, а теперь, никто уже не помнит, когда это случилось (и уплотнили дом), зал разделен на комнаты, и у одного из ангелов ноги остались, отрезанные, на той стороне, за стеной.

А потом стемнеет, но ни он, ни она не захотят вспугнуть обжитое ими пространство, кажущееся в полутьме просторным, будто здесь они давно и никогда не наступит час расставания.

1

- Почему я после стольких лет приехал инкогнито, я могу назвать немало причин, И ВСЕ ОНИ БУДУТ НЕПРАВДОЙ, и каждая будет именно той, из-за которой я приехал.

Расул будто оправдывается: если б еще за тридевять земель, к мысу Доброй Надежды, куда они с другом в далеком отрочестве чертили на контурной карте маршрут кругосветного путешествия (уже копят деньги, чтоб бежать), а то в родной город, куда всего два часа лету, и она ждет других слов, это ж ясно, но он отвык, разучился, сгорели и истлели, и не юн (хотя выглядит молодо), чтоб легко и бездумно слетали слова-иллюзии, будто возможно ими выразить чувства.

Он не верил, что это могло случиться еще, и, убежденный, что больше не повторится, вдруг пустился в рассуждения, привычные ему, И ВЫ ДУМАЕТЕ, МНЕ ИНТЕРЕСНО ЗНАТЬ, ПОЧЕМУ ВЫ ПРИЕХАЛИ?

- Чему вы улыбаетесь?

А впору б заплакать от обиды или без причины, еще тогда, в первый раз, это случилось в общежитии, и он затащил ее в свою комнату, обожгло, как ножом, и она заплакала, и долго, покоренная, бегала за ним (принципиально безусым, чтоб отличаться от земляков), и сейчас, будто впервые, ДАВНО НЕ БЫЛО, взяли ее всю, и снова, как и в прошлые разы, счастье может обернуться невезеньем, и ей уже не выпрямиться, и годы пройдут, и одинокая ПЕРЕСТАНЬ! будет ждать, как милостыню, когда явится тот, уже другой, кого она недавно прогнала, думала, что никогда не расстанутся, и она не сможет ему отказать.

Ну нет, она докажет, что может устоять, ДО ТЕБЯ ДОТРОНЕШЬСЯ, И ТЫ УЖЕ ГОТОВА.

Здесь она захотела сама, и Расул, думая, что это именно он и покорил ее, откликнулся на зов. Боже, сколько у нее было, и сразу все явились, именно с Расулом, и прискакали незвано: и первый, чьи черные, как маслины, глаза дурманили ее, наивную и доверчивую, и серый след выбритых усов, и последний, казалось, это и есть ее настоящая любовь, и ком гнева еще не растаял, жжет, и новый, только что, все нутро горит, ОН УЖЕ НЕ МОЖЕТ И ДОЛЖЕН ОТТЯНУТЬ ВРЕМЯ, ЧТОБ СНОВА ЗАХОТЕТЬ, ибо хочется ей.

"Ты всегда улыбаешься в самый неподходящий момент!" - говорил ей тот, кого она прогнала, чтоб никогда не видеть, вычеркнуть из памяти (и стирает, стирает, истерлась резинка, языком лизнула ее сухой горячий кончик, и снова стирает, НУ ВОТ, НАДО РВАТЬ СТРАНИЦУ, далекое школьное,- и начисто дату, заголовок, хорошо б иначе, не повторяться, но лишь первые слова свежие, а потом по-старому, вытоптанная - ни травинки! - тропа).

- Но что

--">