Федор Александрович Абрамов - Собрание сочинений в 3х томах. Том 2

поста­
вить в известность. Так и так, мол, осудить успеете,
а сейчас давай вместе расхлебывать.
...Нет, убей бог — он не помнит этого. Все помнит.
Помнит, как зашел* в чайную, помнит, кто там был:
бригадиры Чугаев, Обросов, Вороницын, Васька Уле­
дев, Кирька-переводчик... Целое заседание! Помнит
разговор о бородатых коровках, то есть о козах, кото­
рые после войны вытеснили в деревне коров, помнит
споры и крики о сене... Все было. Но чтобы он так вот
и бухнул: кончайте волынить. Тридцать процентов даю...
Да что он, с ума сошел? Не посоветовавшись ни с прав­
лением, ни с райкомом?
Ананий Егорович замедлил шаг. «А может, подстро­
или сукины дети? — вдруг пришло ему в голову. —
Председатель пьяный. Пускай потом доказывает, что
не говорил...»
И как ни нелепа была эта мысль, он сейчас готов
был поверить и ей. Здешние колхозники все могут. От
них всего ожидать можно. Ведь вот же сыграли они
злую шутку с Мартемьяном Зыковым, его предшествен­
ником. Тот приехал в колхоз и на первом же собрании
заявил: «Трепаться не люблю. Или колхоз подниму, или.
555

меня на кладбище отвезете». И что же — через год от­
везли. Как-то наткнулись мужики на пьяного Мартемья н а — лежит на улице,— взвалили на тележку и отвез­
ли на кладбище. На весь район опозорили мужика...
Мимо, громыхая, порожняком пронеслась машина.
За рулем сидел Яков. Значит, и у этого машина зарабо­
тала... Потом за машиной он увидел Петуню. Петуня,
прихрамывая, как леший, топал посередке дороги, весь
запаренный, запотевший, с граблями и вилами на плече.
— Неладно у нас, председатель,— сказал он, тяжело
дыша. — Бригадир дорогу ко мне забыл.
Старик порысил было к колхозной конторе — оттуда
дорога на луг,— но потом, решив сэкономить время,
повернул прямо.
А на лугу... Что делалось на лугу! Белые платки —
ромашек столько сейчас не найдешь,— разномастные го­
ловы мужиков и парней, ребятишки, как жеребята, но­
сятся по зеленой отаве убранной пожни... Было что-то
от первых колхозных дней, когда деревня еще кипела
от избытка сил. «Да,— вздохнул Ананий Егорович. —
И все это сделали тридцать процентов. Тридцать про­
центов. Никаких тебе заседаний, ни крику, ни рыку».
Мало-помалу он начал успокаиваться. Он шел пу­
стынной улицей и думал: ну чего он перепугался? Чего?
Ну, будут колхозники с коровой, ну, съедят лишнюю
ложку масла. Ну и что? Кому это надо, чтобы сено про­
падало? А оно бы пропало, обязательно пропало. Еще
день-два — и хоть навоз с луга вози. И тогда все к чер­
товой матери: и план по мясу, и план по молоку. И уро­
ж ай — тоже под снег уйдет. Полная катастрофа!
«И ты ведь знаешь,— говорил себе Ананий Егоро­
вич,— давно знаешь, что пока здешний колхозник имеет
корову, до тех пор он и колхозный воз тянет. А нет ко­
ровы— и пошел брыкаться во все стороны. Да, откро­
венно говоря, такая ли уж. это и диковинка — эти три­
дцать процентов? В некоторых районах еще в прошлом
году давали до сорока — правда, в газетах за это не
хвалили... Ну и что! Ну и тебе намылят голову. Может,
даже с работы снимут. Может, застучишь на весь район.
Все может быть. Но, черт побери, разве ты для себя
стараешься? Ну-ко, вспомни, сколько глупостей—да
что глупостей! — преступлений творилось на твоем веку.
Может, ты забыл перегибы тридцатого? Легко сказать,
перегибы... А продразверстка после войны, когда из
556

года в год начисто, до зернышка выгребали колхозные
амбары? А то, что чуть ли не под самым Полярным
кругом из года в год сеют кукурузу, а потом перепахи­
вают под рожь? И ты все это понимал, да, да, понимал
и делал, заставлял других. Так будь же мужествен!
Хоть раз. Хоть один раз, на пятьдесят пятом году!»
Исаков жил за клубом, на песчаном пустыре. Дом
у Исакова приметный — с высоким тополем, и Ананий
Егорович еще издали увидел под тополем райкомовский
«газик». На этом «газике» — новехонькой машинке с па­
русиновым верхом — обычно ездил «сам», то есть пер­
вый секретарь, а остальные работники райкома поль­
зовались старым, изрядно потрепанным драндулетом.
«Да,— подумал Ананий Егорович,— табак дело. Уж
ежели сам прикатил, да еще без предупреждения, зна­
чит, не зря. Значит, кто-то уже стукнул».
Солнце пряхмо било ему в глаза. По небритому лицу
его ручьями тек пот. И он дышал тяжело, со свистом —
как будто шел не знакомым, вдоль и поперек истоптан­
ным песчаным --">