Вениамин Александрович Каверин - Собрание сочинений в 8-ми томах. Том 5

выпрямился. Ему стало
страшно, холод пробежал по спине, сердце пропустило
удар, забилось быстро и опять пропустило.
Теперь он наверное знал, что Алеша не спит, по спро­
сить его снова было уже невозможно.
504

Он на цыпочках вышел из комнаты, лег и вздохнул.
Воспоминание дня медленно прошло перед глазами. Ко­
торый час? Половина второго. Все хорошо. Найдите пла­
вающие перед закрытыми глазами цветные пятна, вгля­
дитесь в них, дышите ровно — и вы незаметно уснете.
Не старайтесь уснуть, не думайте о бессоннице. Не беда,
что вы не спите эту ночь, она будет лекарством для сле­
дующей. Человек не может не спать. «Все хорошо,— гово­
рил старый доктор, лечивший его от бессонницы.—
И с каждым днем становится лучше и лучше». Повторяйте
эту фразу, пока не уснете. «Все хорошо, и с каждым
днем...»
61

Толстые папки с бумагами, которые принес мне из
редакции Кузин, прочно легли в ящик моего письменного
стола — устроились надолго. Жизнь, застывшая, нашед­
шая свое воплощение в доносах, продиктованных злобой
и страхом, в скрестившихся, поражающих своей непри­
миримостью письмах, отошла, отшумела, и на смену ей
явилась другая жизнь, с другими волнениями и заботами.
Но что-то осталось. Было ли это воспоминание о проводах
Остроградского? Или чувство острой потери, хотя я почти
не знал его, едва перекинулся несколькими словами? Или
другое воспоминание — прозрачный, точно вырезанный
кольцом на стекле профиль молодой женщины, оцепенев­
шей от горя? Молодежь, долго не покидавшая могилу?
Не знаю.
Осталось то, что заставило меня поехать в Ленинскую
библиотеку и вернуться с книгами Остроградского. Я не
стал читать их, это были специальные труды, главным об­
разом по ихтиологии. Но я перелистал их, как бы прислу­
шиваясь к затаенной ноте, которая вела меня за собой,
среди сложных, требующих специальной подготовки изы­
сканий. Она легко нашлась в его книге о географических
ландшафтах, которая была полна живописным понима­
нием русской природы. В статье «Где искать Атлантиду»
я встретил мысль, что в каждой науке есть своя Атланти­
да, что догадка, кажущаяся фантастической, подчас важ­
нее, чем строго логический путь. Но чем старательнее про­
бивался я через трудные страницы, тем больше хотелось
увидеть за ними живого человека, знаменитого и неиз­
вестного, с простой и сложной судьбой. Кто мог бы рас505

сказать мне о нем? Я позвонил Кузину и попросил его
привести ко мне Лепесткова.
— Оп сейчас пе может. Очень занят.
И Кузин объяснил, что Ольга Прохоровна в больнице,
Лепестков ездит к пей каждый день.
Прошла педеля, и я повторил свою просьбу.
— Его нет в Москве.
Я знал, что Лепестков просился в антарктическую экс­
педицию.
— И нескоро вернется?
— Почему нескоро? Он поехал за девочкой на Туз­
линскую косу.
Я спросил, как здоровье Ольги Прохоровны.
— Не очень, но опа уже дома. Я вам говорил, что при­
езжала женщина из Загорска?
— Нет. Какая женщина?
— У которой был прописан Остроградский. Опа иска­
ла его.
— Зачем?
— Привезла реабилитацию. То есть не реабилитацию,
а письмо пз Верховного суда. Просят зайти за бума­
гами.
Через несколько дней он позвонил и сказал, что при­
дет с Лепестковым.
— У него теперь много времени. Он ушел из ВНИРО.
Кузин ходил, хватаясь за живот, вогнутый, как в кри­
вом зеркале, желтый и злой. Придя ко мне, он рухнул
на диван и попросил грелку.
— Почему бы вам не полечиться голодом? Говорят,
верное средство.
— Спасибо!
Он лечился у знаменитой аллопатки-гомеопатки, кото­
рая запретила ему сыр, а потом сказала, хлопнув себя по
колену, что она умерла бы, если бы ей запретили сыр.
Лепестков опоздал. Он спешил, вьющиеся волосы еще
больше завились и потемнели от пота. Теперь он был по­
хож па фавна, но на очень русского фавна, в широких
бесформенных штапах и в ковбойке с закатанными ру­
кавами.
Я предложил ему вина. Он отказался.
— Жарко. Если можно, воды. Холодной, из крана.
Мы немного поговорили о кузинской язве.
— Лучше расскажите, что вы натворили,— ворчливо
сказал Кузин.
506

— Ничего не натворил.
Выступая на заседании институтского совета; Лепест­
ков прочитал первую главу своей книги. Обсуждение про­
должалось два дня и кончилось тем, что он ушел из ин­
ститута.
— Значит, в Антарктику вы уже не поедете?
— Нет. Хотя это, без сомнения, --">