Вениамин Александрович Каверин - Собрание сочинений в 8-ми томах. Том 8

уку­
танные с головы до ног, стоят, как монашенки перед ам­
воном? Когда американские клены только и ждут знако­
мых белочек, которые стряхнут с погнувшихся веток на­
доевший, равнодушный, бесчувственный снег?
Он слушал и не верил ушам.
Но вот что-то стало складываться, соединяться в по­
лутемной комнате
неясные очертания головы, рук и
ногд как будто кто-то пытался нарисовать их мелом на
плывущей по воздуху черной доске. Дудочка все пела,
и можно было подумать, что все это ее дела.
Пушинки кружились в лунном свете. Очертанье тон­
кой фигуры становилось все отчетливее, но оно еще пла­
вало по воздуху вместе со школьной доской, как будто
не решаясь от нее отделиться. Но вот удалось: доска ис­
чезла, и с замирающим сердцем Платон Платонович ясно
увидел мальчика, спокойно стоявшего у окна и терпеливо
ожидавшего, когда его спросят, откуда он взялся. Но
Платон Платонович думал о другом: он боялся, что сно­
творное все-таки подействовало, и ему было страшно, что
он сейчас проснется.
— Добрый вечер.
— Добрый вечер,— неуверенно ответил Платон Пла­
тонович, все еще думая, что спит.
Он повернул выключатель — и ничего не изменилось:
ночь не перешла в день, зима — в лето, очевидно, земной
шар летел вокруг солнца с прежней быстротой; но у окна
стоял высокий рыжий мальчик с голубыми, широко рас­
ставленными глазами.
«Сейчас проснусь,— с сожалением подумал Платон
Платонович.— Спрошу, как его зовут, и проснусь. Нет,
лучше не буду спрашивать. Тогда, может быть, не прос­
нусь»
11

— Меня, кажется, зовут Вася,— как будто угадав его
опасения, сказал мальчик. Он немного запинался.—
Впрочем, что такое «кажется»? Это надо будет выяснить,,
правда?
— Правда,— тоже запинаясь (от волнения), ответил
Платон Платонович.
— Да? Как хорошо! Значит, когда я вырасту, меня
будут звать Василием Платоновичем.
Он смотрел прямо в глаза и в то же время как будто не­
много косил. «Может быть, от усталости»,— с нежностью
подумал Платон Платонович.
— А что у вас делают, когда устают с дороги? Ложатся
спатьэ
Платон Платонович с трудом удержался, чтобы не
спросить: «А что у вас?»
— С дороги умываются и перед сном чистят зубы2осторожно ответил он.
Мальчик подумал.
— А это интересно — чистить зубы?
— По меньшей мере полезно.
— Полезно в первый раз или всегда?
— Всегда. Впрочем, в первый раз может быть и бес­
полезно. Ты ужинал?
— Нет еще. А ужинать интересно?
— О да! В особенности когда хочется есть.
— А ведь мне, кажется, хочется. Вот видите! Опять
кажется. Это потому, что, кажется, когда-то я все это
прекрасно знал. И что ужинают, когда хочется есть, и
что перед сном надо чистить зубы. Кстати, кто-то сунул
мне в карман зубную щетку. Не вы?
— Нет.
— Вот это действительно очень забавно! Откуда же
она взялась? Мы еще подумаем об этом, правда?
— Непременно,— снова пугаясь, что это сон, ответил
Платон Платонович.— Сейчас я разбужу Ольгу Ипатьевпу, и она приготовит нам ужин.
— Что вы! Ни в коем случае не надо никого будить.
А кто такая Ольга Ипатьевна? Она добрая? Не рассердит­
ся, что я появился?
— Ну что ты! Она будет очень рада.
— А вы интересный, — задумчиво разглядывая Пла­
тона Платоновича, заметил мальчик.— У вас все не на
месте, а между тем очень даже на месте.
Платон Платонович засмеялся.
12

— Прекрасно! — закричал Вася.— У вас прекрасный
смех, очень добрый. Вообще-то вы ведь страшилище, од­
ной бороды можно испугаться, но смех — прекрасный.
У Ольги Ипатьевны тоже есть борода?
— Ольга Ипатьевна — пожилая, почтенная дама,—
с достоинством ответил Платон Платонович.
— Ах, дама? Женщина? Вы знаете, мне кажется, что
я когда-то видел много женщин и у них действительно не
было бороды.
Не спрашивая, откуда в третьем часу ночи в доме по­
явился рыжий мальчик с голубыми глазами, Ольга Ипать­
евна приготовила яичницу, подала хлеб, масло, сыр, и
Вася с аппетитом поужинал, а Платон Платонович выпил
чашку кофе.
«Но ведь паспортистка действительно ошиблась,—
думал он, глядя, как Вася, почистив зубы и умывшись до
пояса холодной водой, с наслаждением растирает мохна­
тым полотенцем узкие плечи.— А может быть, нет? Ведь
нет же никаких сомнений, что это не сон».
Он принес свою пижаму, которая повисла на Васе,,
как на вешалке, постельное белье, одеяло, подушку. Кро­
ватка, стоявшая в детской, была --">