Владимир Наумович Билль-Белоцерковский - Хороший урок

безработным.

– А где сказано, что безработные должны работать по пониженным ставкам? Я спрашивал тебя. Ты ответил: жалованье обычное.

– Ну да, обычное… для вашего брата… – снова усмехнулся он.

– Это подло! – крикнул я. – Подло!

– Ну-ну! Ты полегче. А то я укажу тебе дорогу! – Он сжал кулаки.

– Подло и гнусно! – еще резче и громче повторил я. – Ты хочешь присвоить себе эти десять долларов.

– Ничего подобного! Я провел это через контору.

Он охотно указал бы мне дорогу, но моя ярость, повидимому, смущала его.

– Ничего подобного, – повторил он.

– Тогда какой тебе интерес грабить меня? Вряд ли дирекции этого здания нужна твоя услуга.

– Я это сделал из принципа.

– Из принципа?!

– Да, из принципа.

– Вот как! Так это же принцип Ку-клукс-клана! – выпалил я ему в лицо оскорбительную для многих фразу и сжал кулаки… Но, к моему удивлению, форма «все с той же усмешкой спокойно ответил:

– А хотя бы и так…

С минуту мы свирепо глядели друг на друга. Не знаю, что думал он в эту минуту, но я живо вспомнил… группу Ку-клукс-клан на трибуне в длинных белых халатах и остроконечных капюшонах, с прорезами для глаз. Оратор группы, ворочая своей мертвой головой и жестикулируя, надрывался, чтобы привлечь внимание прохожих: «От его величества императорского чародея ко всем духам, драконам, гидрам, великим лешим и домовым, великим титанам и фуриям, гигантам, циклопам, ужасам и всем гражданам невидимой империи, рыцарям Ку-клукс-клана, Мы принимаем в свою организацию всех, кто поклянется в верности нашей идее. Наш устав: рыцарство, благородство, защита семейного очага, целомудрие женщин, патриотизм и гегемония белых…» Это была церемония привлечения членов в организацию Ку-клукс-клан… Не был ли этот тип членом этой организации?

Словно угадав мои мысли, форман членораздельно проговорил:

– А хотя бы и так…

Я понял, что разговаривать с ним было излишке. Надо было принять другие меры. Но уйти, не разрядив хотя бы часть своей ярости, было не в моих силах. И я глухо, но членораздельно произнес то, что так невыносимо для уха Ку-клукс-клана, что заставляет меняться в лице любого из них:

– Ты не стоишь задницы старого негра…

Форман действительно изменился в лице, побелел, опешил.

– А теперь я пойду… – И я ушел. Он не последовал за мной.

…Я получил некоторое моральное удовлетворение, но материально от этого ничего не выиграл. Десять долларов! Для безработного это целое состояние. И что за наглость! Нет, я должен получить за свой труд полностью. И, подхлестываемый новой волной обиды и горечи, я смело направился в кабинет управляющего. Управляющий – «большой человек» и, насколько мне известно, такими мелочами, как разбор конфликтов, не занимается. Но мне нечего было терять.

Пожилой, солидный мужчина с карандашом в руке стоял боком ко мне и внимательно рассматривал висевший на стене план дома. На мое приветствие он только удивленно повернул голову. Не ожидая его вопросов, я коротко изложил причину моего прихода. Он слушал, не меняя позы.

– Меня это не касается, – тихо сказал он.

– Но форман вам подчинен.

– Подчинен, но я не вмешиваюсь в его обязанности. На то он и форман.

– Странно! К кому же я должен тогда обращаться?

– Меня это совершенно не касается.

Он говорил тихо, но так категорично, что я понял: и с ним разговаривать нечего-

Выругавшись по-русски, я вышел из кабинета.

…Весь день я не находил себе места. Десять долларов – это почти шесть дней работы. Висеть на поясе, как над пропастью, по девять часов в день и мыть по 36 окон, – нет, с этим я примириться не могу. Но что же делать? Я почти весь день не ел, но голода не испытывал. Ночью я не мог уснуть. Ворочаясь на койке, я разбудил своего соседа.

– Ты чего не спишь? Болен? – шопотом спросил он.

В ответ я тяжело вздохнул. Он чуть приподнялся, внимательно посмотрел на меня, насколько позволял полумрак.

– Что стряслось?

– Ограбили меня.

– Ограбили? И было что грабить? – Мысль, что можно ограбить безработного, показалась ему маловероятной.

– Представь себе. – И я шопотом рассказал ему свое горе.

Рабочий несколько минут молчал. Он думал.

– Видишь ли, – зашептал он, – если б существовал союз чернорабочих, можно было бы еще поговорить, но сейчас что посоветовать тебе? Сходить разве к уполномоченному труда. – Он сказал адрес. – Поговори… Попытайся…

– Спасибо, попытаюсь.

– А теперь спать. – И, --">