Бертольд Брехт - Допрос Лукулла

слышится голос.

Ведущий.

Сюда!

Беззвучный голос.

И они, одним этим словом

Обращенные в тени,

Тащат ношу свою

Сквозь стену, обросшую самшитом.

Хор рабов.

Так из жизни прямо в смерть

Тащим ношу мы без колебаний.

Наше время уж давно не наше,

И не знали мы, куда идем.

Вот позвал нас новый голос,

И покорно мы на зов идем.

Ни к чему вопросы, если

Ничего нет позади,

Ничего не ждем мы впереди.

Ведущий.

И так они идут сквозь стену,

Ибо их ничто не задерживает,

Не задерживает и эта стена.

И они опускают свою ношу

Пред верховным судом царства теней

Тот самый фриз триумфа.

Осмотрите его, присяжные:

Вот плененный король с печальным взором,

Чужеземная королева с пышными бедрами,

Человек, несущий вишневое дерево, с вишней

во рту,

Бог золотой, очень толстый, несомый двумя

рабами,

Две девицы с доской, на которой названья

пятидесяти трех городов,

Один легионер на ногах, а другой

Легионер умирающий, он приветствует своего

полководца,

И повар с рыбой в руках.

Судья.

Это твои свидетели, тень?

Лукулл.

Да. Но как

Заставить их говорить?

Они ведь камни, немые они.

Судья.

Не для нас. Они обретут речь.

Готовы ли вы, каменные тени,

Дать свои показания здесь?

Хор фигур с фриза.

Мы, которым назначено быть на свету,

Окаменевшие тени поверженных жертв,

Мы, которым назначено там, наверху,

Говорить и молчать, победителя волей

Назначены мы представлять побежденных.

Жизни лишенных, замолкших, забытых,

И говорить и молчать мы готовы.

Судья.

Тень, свидетели твоего величья

Готовы дать свои наказанья.

9

Допрос.

Ведущий.

И вот полководец подходит и

Указывает на короля.

Лукулл.

Это один из тех, кого победил я.

В несколько дней между новолунием и полной

луной

Я разбил его рать со всеми боевыми

колесницами,

Со всеми в броню закованными всадниками.

В эти несколько дней

Королевство его развалилось,

Как хижина, в которую грянула молния.

Едва я появился у его границ,

Он пустился в бегство,

И за несколько дней войны

Мы оба достигли противоположной границы.

И так короток был поход, что окорок,

Который мой повар повесил коптиться в начале

похода,

Не прокоптился еще, когда я вернулся.

И это из семи королей, которых разбил я,

Только один.

Судья.

Так ли это, король?

Король.

Да, это так.

Судья.

Есть вопросы у вас, присяжные?

Ведущий.

И тень, что когда-то была рабом-учителем,

Наклоняется мрачно вперед и вопрос задает:

Учитель.

А как это произошло?

Король.

Как он сказал: он напал на нас.

Крестьянин, накладывавший воз сена,

Еще не успел опустить поднятые вилы,

Как телегу его, едва нагруженную,

Уже укатили.

Еще каравай не испекся у пекаря,

Как жадные руки схватили его.

Все, что о молнии он вам сказал,

Которая грянула в хижину, - правда. Хижина

Разнесена. Вот

Стоит молния.

Учитель.

И ты из семи...

Король.

Лишь один.

Ведущий.

Присяжные обдумывают

Показания короля.

Молчание.

Ведущий.

И тень, что некогда была куртизанкой,

Вопрос задает:

Куртизанка.

А ты, королева,

Как ты попала сюда?

Королева.

Шла я в Таврии своей

Поутру купаться,

Вдруг с высокого холма,

Где росли оливы,

Пятьдесят сошло мужчин

И меня схватили.

Ведь оружием в тот миг

Губка мне служила,

А прозрачная вода

Мне была укрытьем.

Только латы у солдат

Честь мою спасали,

Но недолго - мигом все

Латы поснимали.

В страхе оглянулась я,

Кликнула служанок,

Но служанки все мои

В ужасе кричали:

За кустами в этот миг

Их уже терзали.

Куртизанка.

Для чего же ты включена в этот фриз?

Королева.

Чтобы победу его увенчать.

Куртизанка.

Победу? Над кем? Над тобой?

Королева.

И над Таврией прекрасной.

Куртизанка.

Что же он зовет триумфом?

Королева.

То, что мой супруг король

Со своим несметным войском

Защитить меня не мог

От чудовищного Рима.

Куртизанка.

Жребий выпал нам один:

От чудовищного Рима

Не спасла меня, сестра,

Мощь чудовищного Рима.

Ведущий.

Присяжные обдумывают

Показания королевы.

Молчание.

И судья обращается вновь

К полководцу.

Судья.

Тень, желаешь ли ты продолжать?

Лукулл.

Да, желаю. Я слышу

У побежденных - медовый голос. Однако

Когда-то он был погрубее. Вот этот король,

Который внушает вам жалость, - там, наверху,

Был --">