Мартин Сутер - Семь рассказов из книги 'Бизнес-класс'

относится к воспитанию детей. Он старается понять, какие они, эти маленькие человечки, которых он кормит и воспитывает и для которых он наверняка образец или полубог, если не больше. Что именно из его черт, привычек, качеств и способностей проявится в них? Как ему обнаружить эти черты и развить их?

Он пытается учить детей начаткам местного языка, ведь дети, как известно, легко усваивают языки. Убеждает, что ненавидимая ими рыба на самом деле очень вкусная вещь, тем более что в ней есть фосфор и магний, которые полезны детям. Подробно рассказывает, в чем заключается его работа как заместителя президента, потому что в школе спрашивают, кто их папа и что хорошего он делает для людей с восьми до восьми?

Укладываясь спать в конце этого очень важного дня, маленькая Аннина спрашивает маму:

- А сколько раз мне надо будет лечь в кроватку, чтобы папа уехал?

- Восемь раз, - машинально отвечает Линда.

Жертвы дефолта

- А здесь, у скилифта, и не скажешь, что у нас дефолт.

- Да. Все те же толпы.

- Мы раньше заказывали вертолет.

- Мы тоже. И никаких тебе толп.

- А теперь приходится толкаться.

- Вообще, если кто действительно пострадал, так это мы. И деньги есть, а мы должны прибедняться.

- Да им только покажи, что у тебя есть деньги, так тебя сразу возненавидят. Особенно тут, на курорте, где полным-полно русских.

- Закажешь что-нибудь у стюардессы, не спросив о цене, значит, нажился на дефолте.

- Моя Жаклин вынуждена носить позапрошлогодние украшения. Прошлогодние, как она говорит, теперь слишком шикарны.

- Моя Габи тоже.

- Сначала, конечно, пришлось втолковать ей кое-что, но теперь, по-моему, ей это даже доставляет удовольствие.

- А-а, я ее понимаю: роскошь навыворот. У меня тоже бывает такое настроение: ты можешь себе позволить отказаться от чего-то.

- А поскольку другие поступают точно так же, то и ты не выглядишь нищим.

- Скорее наоборот.

- Главное - не переборщить. А Биндер взял и поехал в Берн вторым классом.

- Ну, Биндер и раньше любил повыпендриваться.

- С другой стороны, во время дефолта банкиры должны особенно тщательно следить за своим имиджем.

- Тогда тем более зачем ездить вторым классом, да еще в Берн?

- Погоди-ка: там, впереди, это не Вульфли?

- Вон тот толстяк в черной куртке?

- Да, с сезонной путевкой на рукаве.

- Тогда это точно он. Хвастаться сезонной путевкой в такое время может только Вульфли.

- Уволил пятьдесят шесть сотрудников, а путевку себе покупает на целый сезон.

- Я уже второй год как покупаю только на две недели.

- Мы в этом году вообще купили абонемент. То есть ты платишь, только когда действительно выходишь на лыжах. А когда, например, просто Новый год отмечаешь, то за лыжню ничего не платишь.

- Так они много не заработают, кто ж на Новый год на лыжах-то устоит.

- Тут ты не прав. Сейчас у людей нет денег бегать по магазинам и отмечать Новый год на полную катушку, так что первого января они встанут рано.

- Не-е, мы будем отмечать в узком кругу: со своими хоть прибедняться не надо.

- А мы будем у Рухти. Они уже сказали Габи, что стол будет рыбный, но без икры.

- Икра теперь - вещь опасная.

- Да нет, это я к тому, что даже в своем кругу лучше отмечать без излишеств. По крайней мере, если хочешь, чтобы первого числа все увидели тебя на лыжне.

- Тебя на лыжне, а меня у Матти. Если я не явлюсь к нему первого, кое-кто может подумать, что у меня было что отметить на полную катушку.

- Эх, метель бы сюда! И чтобы как раз первого. И на весь день.

- Когда нужна метель, всегда, как назло, бывает солнечно и ясно. Что до меня, то я вообще никуда не пошел бы.

- Так тоже не получится. Если ты не выпьешь с Матти его поганого шампанского, он подумает, что ты пьешь только свой "Рёдерер кристаль".

- Кстати, у нас его осталось целых двенадцать ящиков, еще с до дефолта, но теперь-то его на стол не выставишь. Ладно, авось не прокиснет.

- Я же говорю, если кто и пострадал от дефолта, так это мы.

Flexible response

- Э-э, Штутцер, - вдруг произнес Бауэр, уже закрыв совещание, - не могли бы вы задержаться на одну минуту?

Вот-те и квак.

Тойшер с Ульманом понимающе переглянулись.

Гфеллер поднял глаза от своего ежедневника.

А что же Штутцер?

О, Штутцер среагировал неплохо, говорили потом Тойшер с Ульманом: он посмотрел на часы. Как будто желая проверить, есть ли у него эта лишняя минута. Или намекая, что больше одной у него и нет. Или: "Вы меня извините, но не могли бы мы поговорить в другой раз?" Как будто не --">