Уильям Шекспир - Поэмы

Он морщится с досады, сам не свой;

Она, его дыханьем упиваясь,

Сей дар зовет небесною росой,

     Мечтая стать навек цветочной грядкой,

     Поимой щедро этой влагой сладкой.

Точь-в-точь как в сеть попавший голубок,

Адонис наш – в объятиях Венеры;

Разгорячен борьбой, розовощек,

В ее глазах прекрасен он без меры:

     Так, переполнясь ливнями, река

     Бурлит и затопляет берега.

Но утоленья нет; мольбы и стоны,

Поток признаний страстных и похвал –

Все отвергает пленник раздраженный,

От гнева бледен, от смущенья ал.

     Ах, как он мил, по-девичьи краснея!

     Но в гневе он еще, еще милее.

Что делать в этакой беде? И вот

Богиня собственной рукой клянется,

Что слез, катящих градом, не уймет

И от груди его не оторвется,

     Покуда он, в уплату всех обид,

     Один ей поцелуй не возвратит.

Услышав это, он насторожился,

Как боязливый селезень-нырок,

Скосил глаза – и было согласился

Ей заплатить желаемый оброк,

     Но близкий жар у губ своих почуя,

     Вильнул и ускользнул от поцелуя.

В пустыне путник так не ждал глотка,

Как жаждала она сей дани страстной;

Он рядом – но подмога далека,

Кругом вода – но пламя неугасно.

     «О мой желанный, пощади меня!

     Иль вправду ты бесчувственней кремня?

Как я тебя сейчас, меня когда-то

Молил войны неукротимый бог;

Набыча шею грубую солдата,

Рабом склонялся он у этих ног,

     Униженно прося о том, что ныне

     Без просьбы ты получишь у богини.

На мой алтарь он шлем свой воздевал,

Швырял свой щит и пику боевую –

И мне в угоду пел и танцевал,

Шутил, дурачился напропалую,

     Смирив любовью свой свирепый нрав

     И полем брани грудь мою избрав.

Так триумфатор прежде необорный

Был красотой надменной покорен;

В цепях из роз, безвольный и покорный,

Побрел за победительницей он.

     Но, милый мой, не стань еще надменней,

     Сразив ту, кем сражен был бог сражений.

Дай губы мне! Зачем поник твой взор?

Что он в траве так рьяно созерцает?

Вскинь голову и погляди в упор

В мои зрачки: ты видишь, как мерцает

     Прекрасный образ, отраженный там?

     Глаза в глаза – так и уста к устам!

Боишься целоваться ты при свете?

Зажмуримся, чтоб яркий день погас,

И ночь, скрывающая все на свете, –

Блаженной темнотой укроет нас.

     Фиалки ничего не понимают,

     А если и поймут, не разболтают.

Пушок незрелый над твоей губой

Как будто просит сам: прильни, отведай!

Лови же миг, отпущенный судьбой,

Не будь ни гордецом, ни привередой:

     Цветы, когда весной их не сорвут,

     Перестояв, увянут и сгниют.

Будь я черна, уродлива, горбата,

Как лошадь старая, изнурена,

Хриплоголоса и подслеповата,

Груба, занудлива и холодна, –

     Такая бы любого отвратила.

     Но чем же я тебе не угодила?

Взгляни: мой взор искрится, как слюда,

Нет ни морщинки на челе высоком;

Я, как весна, бессмертно молода,

Свежа, кругла, полна сладчайшим соком,

     Моя ладошка влажная, лишь тронь,

     Растает, ощутив твою ладонь.

Велишь – твой слух обворожу мечтами,

Как фея, по лужайке пробегу,

Или с распущенными волосами

Как нимфа, закружусь на берегу,

     Едва касаясь муравы несмятой:

     Любовь – огонь высокий и крылатый.

Смотри: головки хрупкие цветов

Мой нежный стан покоят, как подпоры,

И без усилья пара голубков

Влечет меня в небесные просторы;

     Любовь легка, когда ей путь открыт:

     Так что тебя, мой милый, тяготит?

Иль собственной пленен ты красотою,

Всем жертвуешь, одну ее любя?

Ну что ж! Ухаживай сам за собою,

Чаруй себя и отвергай себя;

     Умри от страсти, как Нарцисс несчастный,

     Увидевший в ручье свой лик прекрасный.

Богатства существуют для даров,

Деревья сада для плодоношенья,

Изысканные яства для пиров,

Самовлюбленность – это поношенье

     Любви; ты факел – так изволь светить,

     Ты был зачат – продли зачатий нить!

Как смеешь ты вкушать дары природы,

Коль сам не хочешь приносить плодов?

Погибнет семя, но родятся всходы –

Закон всеобщий бытия таков.

     Пусть красоту твою замкнет надгробье:

     Ты предаешь векам свое подобье».

Меж тем Венеру прошибает пот:

Исчезла