Джеймс Джойс - Улисс

Говорит, очень остроумно. Вытяни из него фунт, идет? То бишь гинею.

— Мне заплатят сегодня, — сказал Стивен.

— В школьной шарашке? — осведомился Маллиган. — А сколько? Четыре фунта? Одолжи нам один.

— Как угодно, — отвечал Стивен.

— Четыре сверкающих соверена! — вскричал с восторгом Бык Маллиган. — Устроим роскошный выпивон на зависть всем раздруидам. Четыре всемогущих соверена.

Воздев руки, он затопал по каменным ступеням вниз, фальшиво распевая с лондонским простонародным акцентом:

Веселье будет допоздна,

Мы хлопнем виски и вина,

В день Коронации

Мы славно покутим!

Веселье будет допоздна,

И все мы покутим!

Лучи солнца веселились над морем. Забытая никелевая чашка для бритья поблескивала на парапете. Почему я должен ее относить? Может, оставить тут на весь день, памятником забытой дружбе?

Он подошел к ней, подержал с минуту в руках, осязая ее прохладу, чувствуя запах липкой пены с торчащим в ней помазком. Так прежде я носил кадило в Клонгоузе. Сейчас я другой и все-таки еще тот же. Опять слуга. Прислужник слуги^{34}.

В мрачном сводчатом помещении внутри башни фигура в халате бодро сновала у очага, то скрывая, то открывая желтое его пламя. Мягкий дневной свет падал двумя снопами через высокие оконца на вымощенный плитами пол, и там, где снопы встречались, плыло, медленно вращаясь, облако дыма от горящего угля и горелого жира.

— Этак мы задохнемся, — заметил Бык Маллиган. — Хейнс, вы не откроете дверь?

Стивен поставил бритвенную чашку на шкафчик. Долговязый человек, сидевший на подвесной койке, направился к порогу и отворил внутреннюю дверь.

— А у вас есть ключ? — спросил голос.

— Ключ у Дедала, — отозвался Бык Маллиган. — Черти лохматые, я уже задыхаюсь!

Не отрывая взгляда от очага, он взревел:

— Клинк!

— Ключ в скважине, — сказал Стивен, подходя ближе.

Ключ с резким скрежетом дважды повернулся в замке, и тяжелая наружная дверь впустила долгожданные свет и воздух. Хейнс остановился в дверях, глядя наружу. Стивен придвинул к столу свой чемодан, поставив его торчком, и уселся ждать. Бык Маллиган шваркнул жарево на блюдо рядом с собой. Потом отнес блюдо и большой чайник к столу, поставил и вздохнул с облегчением.

— Ах, я вся таю, — произнес он, — как сказала свечка, когда… Но — тсс! Про это не будем. Клинк, проснись! Подавай хлеб, масло, мед. Присоединяйтесь, Хейнс. Кормежка готова. Благослови, Господи, нас и эти дары твои. Черт побери, молока нет!

Стивен достал из шкафчика масленку, хлеб и горшочек с медом. Бык Маллиган, усевшись, вскипел внезапным негодованием.

— Что за бардак? — возмутился он. — Я ж ей сказал — прийти в начале девятого.

— Можно и без молока обойтись, — сказал Стивен. — В шкафчике есть лимон.

— Да пошел ты со своими парижскими замашками! — отвечал Бык Маллиган. — Я хочу молочка из Сэндикоува.

Хейнс, направляясь к ним от дверей, сообщил:

— Идет ваша молочница с молоком.

— Благодать Божия! — воскликнул Бык Маллиган, вскакивая со стула. — Присаживайтесь. Наливайте чай. Сахар в пакете. А с треклятой яичницей я больше не желаю возиться.

Он кое-как раскромсал жарево на блюде и раскидал его по трем тарелкам, приговаривая:

— In nomine Patris et Filii et Spiritus Sancti^[6].

Хейнс сел и принялся разливать чай.

— Кладу всем по два куска, — сказал он. — Слушайте, Маллиган, какой вы крепкий завариваете!

Бык Маллиган, нарезая хлеб щедрыми ломтями, замурлыкал умильным старушечьим голоском:

— Как надоть мне чай заваривать, уж я так заварю, говаривала матушка Гроган^{35}. А надоть нужду справлять, уж так справлю.

— Боже правый, вот это чай, — сказал Хейнс.

Бык Маллиган, нарезая хлеб, так же умильно продолжал:

— Уж такой мой обычай, миссис Кахилл, это она говорит. А миссис Кахилл на это: Ахти, сударыня, только упаси вас Господи делать оба дела в одну посудину.

На кончике ножа он протянул каждому из сотрапезников по толстому ломтю хлеба.

— Это же фольклор, — сказал он очень серьезно, — это для вашей книги, Хейнс. Пять строчек текста и десять страниц комментариев насчет фольклора и рыбообразных божеств Дандрама. Издано сестрами-колдуньями в год великого урагана.^{36}

Он обернулся к Стивену и, подняв брови, спросил его с крайней заинтересованностью:

— Не можете ли напомнить, коллега, где говорится про --">