Журнал «Радуга» (Киев) - Радуга 1990 №02

они все
едут? — дивился он. — Чем озабочены, когда небо тихое, синее, гладкая
надежная брусчатка, солнце в больших дымчатых очках модной дамы, в ларь­
ках «пепси-кола», железные ящики-автоматы для газет? И никто никого не
убивает»...
В подъезде райвоенкомата сквозило прохладой,— где-то была открыта
дверь во внутренний двор. Алеша не спеша поднялся на второй этаж, длинным
коридором прошел к знакомой двери, одернул китель. В кабинете молодень­
кий старший лейтенант с белым чубчиком над высоким безмятежным лбом
что-то вписывал в картонную карточку, стопка их лежала перед ним. Он
поднял глаза, сощурился:
— А, сержант Алексей Силаков! — на секунду прилип взглядом к его
«Красной Звезде», словно ощупывал — настоящая ли. — Принес? — спросил
весело.
Алексей подал ему бумаги. Офицер повертел их небрежно, как бы меж
пальцев.
— А где же еще одна справочка, из жэка?.. А здесь нужна гербовая
печать,— откладывал он листки.
— Я в который раз сюда пришел? — По сжатым скулам Алексея пробе­
жала судорога.
— Ну второй, а что?.. Такие дела сразу не делаются, Силаков,— старший
лейтенант пригладил белесый чубчик. — Это — документы.
— Не второй, а третий. Считать надо... Вы чего меня гоняете, как зайца?
Нельзя было сразу сказать: надо то-то, то-то?
— Не шуми, Силаков, не шуми. Ты один, что ли, у меня такой?.. Делай,
что положено,— воспитательно, как на плацу перед новобранцами, произнес
офицер.
— А ты делаешь, что тебе положено, документ?^— крикнул Алексей.
— Ты... ты что?! — опешил тот.
— А то! Сам пойдешь в жэк за справкой, и за печатью сам сгоняешь,
тыловая крыса!.. Будь здоров! — Алексей вышел, швырнул за спиной дверь
так, словно захлопывал навсегда...
Суетливый, оживленный город предстал вдруг обеззвученный, онемев­
ший: ни голосов, ни шарканья шагов, ни шуршания тысяч колес, ни скрежета
трамвая на крутом изгибе колеи. Сильно стучало сердце, и толчками била
в ушах кровь. Переходил из улицы в улицу. Взгляд его недоуменно скользил
по витринам, по радостным лицам прохожих, по их невесомой одежде. Все
чужое, чуждое, иллюзион, населенный людьми, продолжавшими какую-то
давнюю игру. К ним страшно было обращаться — не поймут твоего языка...
На проспекте Победы вошел в магазин «Воды-соки», выпил бутылку
«Миргородской», двинулся дальше и на углу, где обычно торчат «центро­
вы е»,— парни и девчонки, городская элита, где сам не раз околачивался среди
них, своих,— увидел группу ребят. Алексей замедлил шаг, не хотелось этой
встречи, но деваться было некуда. Издали узнавал лица, одежду — кроссовки
«Пума», фирменные брюки и легкие курточки из плащевой ткани; по кругу
шла пачка «Марлборо», сияли японские электронные зажигалки — плоские,
изящные, разноцветные, с одного щелчка выбрасывавшие лезвие пламени. Все
знакомо; доставляло наслаждение владельцам, давало ощущение независимо­
сти, вроде защищало их от чего-то и что-то обещало...
8

— Мужики! Да это же Алеха Силаков! — гаркнул кто-то.
— Привет, старик!
— Когда вернулся?
— Отметить надо!
— Ого-го!.. «И вошел граф с орденом «Почетного легиона» в петли­
ц е»,— актерствовал щуплый парень с заячьей губой, проводя пальцем по
выпуклой свеженькой эмали Алешиной «Красной Звезды».
— Я когда-то кадрил одну. Тонька-«Верста». Училась в двадцать седь­
мой школе. Медсестричка сейчас. Тоже вернулась оттуда, вольнонаемная.
Кучу чеков навезла. Я у нее успел взять на две банки финского масла для
«Жигулей».
— Выползай, Алеха, из этой шкуры. Новые ляли подросли. Выстроим —
выбирай любую. Героям положено без очереди!..
А он молча слушал их, приятелей по прежней, такой ясной тогда и до­
ступной жизни, и вроде ничего не понимал, хотя смотрел на них в упор. А они
продолжали:
— Говорят, Вовка Гольцев тоже вернулся?
— И не звонит гад! Отсиживается в хате.
— Он вроде с тобой был?
— Вроде, — ответил Алексей так, что на это «вроде» переглянулись.
— Вы что, расплевались? Сидели же на одной парте?
— Слушай, Алеха, у вас там, говорят, промедольчик давали?
— Давали,— кивнул Алексей. — Чего же ты тут задержался? Тебе бы
«духи» отстрелили твой... Вот и кольнулся бы. Возможность была, чего же не
поехал?
— Меня не брали, сильный астигматизм.
— А может, это у твоего папы сильная дальнозоркость? — Алексей
дернул головой.
— Не заводитесь,— сказал который с заячьей губой.
Дальним холодившим чувством --">