Лидия Лукьяненко - Женский заговор. Любовь на спор

Лидия Лукьяненко Женский заговор. Любовь на спор (Сборник)

Никакая часть данного издания не может быть скопирована или воспроизведена в любой форме без письменного разрешения издательства.

© Лукьяненко Л., 2020

© Depositphotos.com / anpet2000 g_studio / massonforstock, обложка, 2020

© Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга», издание на русском языке, 2020

© Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга», художественное оформление, 2020

Женский заговор

Первый муж Даши был дураком. Сначала она этого не поняла. Когда тебе всего девятнадцать и ты по-настоящему влюблена, разве обращаешь внимание на такие мелочи? Толик был добрым, нежным и покладистым. Они решили жить вместе, не регистрируя сначала брак. Поскольку их пылкая любовь казалась большой и вечной, было решено, что Дашина бабушка уступит им свою маленькую квартиру и поживет пока с дочкой и зятем. Нужна ли была эта жертва Даше или нет, ее не спросили. Выделили молодым отдельную жилплощадь – пусть живут и будут счастливы!

Но с Толиком счастья не получилось по причине его непроходимой глупости. Говорит ему Даша: «Толик, сними носки и вымой ноги». А он спрашивает: «Зачем?» Или: «Не валяйся в пиджаке на диване». А он: «Почему?» К тому же безграмотный был. И как он только умудрился институт окончить? Чего стоит только одна из записок, оставленная им как-то на столе: «Купи пельмени и исчо сыр в том магазине, где мы вчера били». Кого они там «вчера били», непонятно. И как можно в слове, состоящим из трех букв, сделать четыре ошибки?

Сначала Даше было смешно. Она пыталась не придавать этому значения. Даша полагала, что грамотность, как и аккуратность, можно воспитать. Но воспитать можно, если тебя слышат и пытаются понять. А Толик ничего не слышал и понимать не хотел. Все, что он любил, – это примитивный юмор, боевики и волейбол. Дальше этого его интересы не простирались.

– Сделай котлеты, – просил он, – я очень люблю котлеты, только если в них нет хлеба.

– Без хлеба – это не котлеты, – возражала она, – а рубленые биточки или люля-кебаб.

– Не-е-е, – тянул он, – ты сделай котлеты. Но чтоб без хлеба.

И даже когда Даша собрала его вещи и велела убираться, он не обиделся, а только спросил: «А почему?» На этот вопрос она уже не ответила.

Второй ее брак был официальным. Они встречались три месяца, а потом устроили пышную церемонию бракосочетания с куклой на бампере и с кольцами на крыше свадебной машины. Даша вся такая красивая – плечи голые, блестками обсыпанные, прическа высокая, гламурная коротенькая фата, сверкающая, как новогодний снег, платье с широченным кринолином, кружевные перчатки до локтей. Вадик – в шикарном смокинге, в галстуке-бабочке, с прилизанными волосами, уложенными в стильную прическу. Больше похож на оперного певца, а не на сотрудника ГАИ, которым, собственно, и являлся.

Свадьбу отпраздновали в ресторане. Гостей была куча. Все пьяные и веселые. И Вадик пьяный и веселый. Даша не обижалась – жених все-таки. Но через месяц замужества она поняла, что и период жениховства, и свадьба миновали, но Вадик по-прежнему все пьяный да веселый. Хотя добрый. Дашу не обижал. Денег много приносил. Постоит, постоит на дороге с радаром и к утру полные карманы приносит – бери не хочу! И снова пьяный и веселый. Ночью настоится, намерзнется, а как сменится под утро, купит коньяку или в ночной ресторан с друзьями зайдет. Жизнь такая, как тут не выпить! К теще с тестем хорошо относился, они тоже его только пьяным и веселым видели, но это же по праздникам, а по праздникам можно. Даша целых полгода с ним прожила и, можно сказать, всего пару раз его вечером трезвым видела. Один раз, когда на службе какое-то серьезное мероприятие было и начальство высокое приезжало, а второй – когда у него сердце прихватило, да так, что пришлось скорую помощь вызывать. Врач его осмотрел, давление измерил, укол сделал и сказал, что пить Вадику совсем нельзя. Только пиво, и то в исключительных случаях. А Вадик отлежался и повел Дашу в ресторан, где снова напился и стал добрым и веселым. Даша поняла, что остановить его на этом поприще ей не удастся, а поощрять такую слабость она не собиралась, поэтому вскоре подала на развод. Ей было уже двадцать два – надо было усиленно заниматься перед защитой диплома. Она окунулась в учебу и быстро забыла Вадика.

Третий был неправдоподобно красив: высокий, плечистый, с отличной спортивной фигурой, русоволосый, голубоглазый, черты лица – как у греческого бога. Антон не умел --">