Сергей Яковлевич Савинов - Распятие. Повесть из Пражской жизни

марках — грязные кусочки бумаги, давно отслужившие свою службу и теперь никому не нужные. Если тебе нравится — любуйся ими, а нам не мешай любоваться другим. И не тем, как мы убивали людей, это была печальная необходимость, ибо выпущенная граната должна разорваться, а освежить свои переживания и подумать над этим.

— Ты от своих переживаний вот уже двенадцать лет не можешь вылечиться и я убежден, что в этом ты сам виноват. Занялся бы спокойным делом и забыл бы все то, что было когда-то.

— Но если этого нельзя забыть! И не надо! Если это дает импульс моему творчеству! Ах, что с тобой об этом говорить… Мы никогда с тобой не сойдемся.

Филиппов хотел вставить примиряющее слово и не мог. Все его симпатии были на стороне художника, на стороне бывшего офицера австрийской армии, своего бывшего врага.

— Господин Крафт, но ведь это правда, — нельзя забыть того, что было на фронте. Этим мы все отравлены надолго!

— Так от отравы надо лечиться, а не отравляться больше и больше! Это все равно, что ковырять больной зуб.

— Если он вас мучит и нет лекарства, иногда и поковырять помогает.

Крафт недовольно пожал плечами, художник насмешливо поглядывал и молчал с видом превосходства взрослого над ребенком. Видя, что между братьями пробежала кошка, Филиппов, словно извиняясь, произнес:

— Уже поздно. Я еще приду и мы поговорим. Господин Крафт, не сердитесь, что наша филателистическая встреча закончилась так неожиданно.

— Это всегда фронтовики… Что там говорить! Вот лучше принесите марки да поменяемся.

— Обязательно! Я вам позвоню. А сейчас позвольте откланяться. Спокойной ночи!

— Спокойной ночи! Только мой брат сегодня уже не будет спать — опять будет сидеть до утра, а потом — головная боль, электризация… Эта программа уже известна.

— Простите, я, право, не хотел…

— Бросьте, — прервал художник, — тут не только никто не виноват, а слава Богу, что так вышло. Я рад, я страшно рад и я жду вас, господин Филиппов. Когда захотите — позвоните, я буду рад вас видеть в любой момент.

Художник протянул руку и крепко пожал.

— Спокойной ночи!

— Спокойной ночи!

ГЛАВА V

Придя домой, в тот вечер Филиппов не мог заснуть. Неожиданная встреча с бывшим противником напомнила ярчайшие страницы прошлого. Напомнила юность и первые столкновения с суровой жизнью, неожиданно и ярко напомнила боевую страду, упоение победой и смертный страх всего организма при сверлящем вое подлетающей гранаты, когда казалось, что она летит прямо в лоб. Напомнила острую боль рвущей мясо раны и блаженный покой после операции в госпитале.

Снова и снова, как страшный сон, выплывали картины прошлого. Яркий зеленый луг, залитый солнцем. На нем десятки извивающихся тел, кричащих и воющих, с простреленными животами, с перебитыми руками и ногами… Опушка леса с белой палаткой на склоне отлогого карпатского гребня и ползущие окровавленные люди, со страхом приближающиеся к палатке, откуда несется стон, и плач и крик… На лужайке, где-то под Белгородом, тоже белые палатки с красными крестами, а вокруг недвижные или еще стонущие тела санитаров, сестер милосердия и врачей и вновь израненных раненых, порубленных и постреленных налетевшей вражеской конницей… Сожженная деревня и у развалин черная от сажи и горя старуха… За что, во имя чего были эти муки? Все, что было потом, только подчеркнуло бессмысленность жертв и страданий.

Филиппов жил двойной жизнью. Он наблюдал за постройкой, добросовестно проверял работы, но его мысль неуклонно возвращалась к тому прошлому, которое разбудил Крафт. Филиппов посетил несколько своих друзей, былых сослуживцев, теперь молодых инженеров или юристов, работавших шоферами или служивших чиновниками в чешских учреждениях. Его рассказ всюду вызвал большой интерес, каждому вспомнились близкие сердцу страницы прошлого, вольно или невольно заглушенные и недавней студенческой жизнью в Праге, и нынешней службой и вообще эмигрантским неопределенным существованием. Николай тоже заинтересовался Крафтом, но как раз тогда он был завален работой и откровенно попросил зайти в другой раз и рассказать подробнее.

— Пойми — послезавтра надо сдавать проэкт, а я еще на кальку не перевел! Заходи дня --">