Наталья Михайловна Савельева - Пустынная дорога смерти

Пустынная дорога смерти.

Пролог.

Могилы… Моросящий, холодный дождь… серое, нависшее словно неведомое, древнее существо, небо… Ангел смерти Азраил, сложивший свои огромные чёрные крылья и стоящий у входа в Мрачные врата. Его окружают белые, будто первый январский снег, лилии и чёрные, словно бездонное ночное небо, розы. Они тонут в густом, клубящемся тумане. Их окружает белёсая, мутная пустота. Шипы роз ядовиты и остры, как только что наточенное лезвие хладнокровного убийцы. Их отравил Ниарцинель тремя каплями смерти: первая прекращает жизненный путь, вторая являет собой горькую желчь смерти, третья навеки завершает начатое…

Это неизбежная часть нашего существования. Мы рождаемся и умираем. Всю жизнь мы ищем пути там, где их нет, а потом нас засыпают чёрной могильной землёй, закрывая печатью гниения уста. Мы стремимся к небесным высотам, желая познать их величие и силу, но за ними скрывается лишь беспредельная, холодная пустота… Небеса безразличны к нашим мечтам и желаниям. Они давят нас, заставляя разбиться, отбирая дыхание. Так мы умираем… Это извечный цикл. Всё живое со временем обречено на увядание, на превращение в первородную пыль забвения. Всё старое уступает тернистый путь к свету новому. Мир меняется. Время мчится неумолимо быстро на своей колеснице. Мы рождаемся и умираем. Но тьма знает, как остановить время, тьма знает, как прекратить цикл…

«…Erat autem angelus mors non habet potestatem super umbra. Illa refert immortalitatem, non caelum et benedictus Deus veritatis…»

(И ангел смерти не властен над её тенью. Она дарует проклятое бессмертие, а не истинное, благословлённое небесами и Богом…)

Часть 1

Город Теней и Туманов.

«Лучший дар, который мы получили от природы и который лишает нас великого права жаловаться – это возможность сбежать. Природа назначила нам лишь один путь появления на свет, но указала нам тысячи способов, как уйти из жизни.»

М. Монтень

Брось чёрную землю в могилу, на гроб,

Стой, слушая стоны забытых.

И кружат вороны, дождь тихую дробь

Бьёт грустно по плитам могильным.

Ты слышишь мученья? И крики в аду?

Считаешь всё это лишь бредом?

Они среди нас, они уже тут.

В тени проклинают рассветы.

Ты видишь пустыню? Дорогу в тени

Под сводом свинцового неба?

Где чёрные скалы в слой пепла вросли,

И море вскипело от гнева.

И чёрные птицы, кружась над водой,

Всё ищут своё отраженье.

Здесь демонов нету, и Бог здесь слепой,

И ангелы пали в забвенье.

Брось чёрную землю в могилу, на гроб.

Отринь всё былое навечно.

Ведь страх твой – метанье средь призрачных троп,

Мученье твоё бесконечно.

1

Густой и едкий сигаретный дым тяжёлым, непроницаемым облаком наполнял полупустой зал старого, придорожного бара. Большинство столов были убраны и на них стояли перевёрнутые стулья. Бармен устало протирал пивные бокалы докуривая дешёвую сигару с очень резким отталкивающим запахом. Его чёрные, сальные волосы были причудливо взъерошены, а рукава некогда белой рубашки закатаны по локоть. В помещении стояла невыносимая духота, смешанная с тяжёлым дымом курительных смесей. От двух последних сонных посетителей исходил резкий запах спиртного.

Глаза Дина слегка покраснели, его начало клонить в сон. На лбу и щеках его выступили маленькие, блестящие капельки пота. Он немного ослабил галстук и расстегнул две верхние пуговицы на рубашке. Свой дорогой светло-коричневый плащ он небрежно бросил на свободный стул, стоявший напротив него. Поставив ноги на стол Дин достал из кармана заканчивающуюся пачку «Мальборо», взял сигарету и нервно закурил. С юношеских лет Дин знал меру, и когда его друзей и одноклассников рвало от выпитого, он любил стоять и самодовольно наблюдать за происходящим со стороны. Да, пил он немного, но часто. Каждый вечер он приходил сюда, в придорожный бар Нила, садился за этот столик и медленно убивал своё свободное время и крепкое здоровье, заливая пустоты в душе дешёвым алкоголем. Он был шерифом, поэтому жители города никогда не осуждали его за пристрастие к спиртному. Со временем осознав это он всё чаще начал списывать такие вечерние посиделки на сложную, напряжённую работу, обманывая таким образом не