Сергей Жо - Ophiocordyceps unilateralis (СИ)

Annotation

Жо Сергей

Глава 3

Глава 4

Глава 4

Глава 7

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Жо Сергей

Ophiocordyceps unilateralis

Ophiocordyceps unilateralis

Пролог

Он бродил по пустой комнате, как в лабиринте. Петляя, меняя направление движения, ускоряясь и притормаживая. Воображаемый Минотавр преследовал его не страхом смерти, а страхом какой-то недосказанности, что для писателя еще хуже. А главное, он не чувствовал себя Тесеем. Груз всех внутренних пороков, желаний и убеждений упирался бычьими рогами в спину, а зловонное дыхание обжигало затылок. Но, тут раздался спасительный телефонный звонок. Впервые он проникся почти любовным трепетом к этому устройству. И хотя еще с детства самым дорогим зеленым существом для него был Змей Горыныч, а не какой-то робот-андроид, может, не стоило так пренебрегать всеми благами человечества. Он даже задумался о покупке нового телевизора в свою пустую комнату, только обязательно с доступом к сети. Впрочем, зачем ему такой доступ...

А, телефон все также звонил, напоминая о своем присутствии. Писатель поднял трубку. Знакомый женский голос продиктовал адрес и время встречи. Хорошо иметь своего редактора, хуже, когда он имеет тебя.

С Катей они были знакомы еще с университета. Уже тогда она выделялась своим упорством, медленно, но верно перерастающим в наглость, а для девушки это даже важнее красоты. Потому парней у нее было много, друзей - еще больше, а врагов - не счесть. Вклиниться в толпу этих личностей за годы учебы он так и не смог. Хотя сам считал, что их связывали хорошие тесные отношения - на выпускной фотографии он стоял прямо за ее спиной, а постороннему такое место не доверишь. Да, и сам писатель в университете держался обособленно, находя отдушину лишь в своих замудренных текстах, которые строчил на обрывках страниц конспектов таким мелким почерком, что разобраться в содержании, порой, даже самому было накладно. Зато выработалось феноменальное умение ваять шпаргалки, которые пользовались необыкновенным спросом до третьего курса. После третьего курса сдавали экзамены с помощью миниатюрного наушника, и, конечно, друзей у парня заметно уменьшилось. Возможно, с этого момента он и стал негативно относиться ко всем новинкам цифрового мира. Чем больше экранов, на которые смотрит такой мир, тем ему сложнее сфокусировать внимание хотя бы на одном, не говоря уже о том, чтобы понять смысл происходящего на остальных. Но писатель не любил грустить. Даже в самые унылые дни он находил в себе силы придумать избитое, но обнадеживающее выражение этой унылости, что доходя до своего среднего значения, такая унылость приобретала воодушевляющий характер. Иными словами, ему удавалось заставить себя вставать с кровати. Заставить себя работать было гораздо сложнее. Тем не менее, периодически он писал. Небольшие рассказы. Порой смешные, порой грустные, как представлялось самому, очень талантливые, а главное искренние. И однажды он дописался до такого момента, когда просто положить в стол рукопись не получилось. Не ввиду отсутствия в столе места, а ввиду отсутствия желания самой рукописи пылиться в узком темном месте в стопке с какими-то бездарями, когда она может зажить совершенно иной прекрасной жизнью на книжных страницах книжной серии книжных рассказов. Желание рукописи превратиться в типографский текст выше желания писателя сжечь ее. Будучи таким образом неволен, он отправил рассказ в известный литературный журнал. Чтобы уподобится многим хорошим писателям, которые тоже начинали схожим образом, он отправил свое произведение без особых надежд на публикацию, убеждал себя в пустоте и недостойности даже мыслей о признании и славе, а, между тем, что-то внутри скребло. Тихо-тихо, но очень назойливо. Со временем он стал донимать себя вопросами: почему нет вестей из редакции? почему так долго? дошло ли письмо?.. Затем стал донимать ответами: просто, он -

--">