Аноним Кюнемес - Страсти по Трансильвании (СИ)

Annotation

Что связывает между собой крушение немецкого цеппелина, румынских повстанцев и шестерых студентов, отправившихся в лыжный поход? Инспектор Фазекаш должен разобраться в этом непростом деле...

Кюнемес

Кюнемес

Страсти по Трансильвании

СТРАСТИ ПО ТРАНСИЛЬВАНИИ

I . ГОРОД С ТРЕМЯ НАЗВАНИЯМИ

В дверь робко постучали. Инспектор Имре Фазекаш, пятидесятилетний мужчина с прямыми усами и темными, небрежно зачесанными набок волосами, удивленно взглянул на вертикально разделенный стрелками пополам циферблат часов и вопросительно посмотрел на своего помощника.

- Кто это еще может быть?

- Наверное, судья Кукалан пришел пить чай, - усмехнувшись, ответил лейтенант Константин Трифонеску, невысокий, практически лысый человек сорока пяти лет с маленькими усиками. - Войдите!

В кабинет буквально ввалилась тяжело дышавшая женщина в шерстяном платке, распространяя вокруг себя морозную свежесть улицы.

- Помогите!.. Пожалуйста!.. - задыхаясь, выдавила из себя посетительница, растерянно озираясь по сторонам.

- Что случилось? - спросил инспектор.

- Я... У меня... красть конь... - стала объяснять женщина на ломаном венгерском.

- Что? - не понял Фазекаш. - Коня украли?

Женщина испуганно посмотрела на инспектора, казалось, мгновенно забыв свой скудный словарный запас. Имре сердито почесал усы, что свидетельствовало о его сильном раздражении.

- Лейтенант, спросите у нее по-румынски, - обратился Фазекаш к Трифонеску.

Константин задал женщине вопрос, и та, обрадованно закивав головой, ответила ему. Лейтенант взял лист бумаги и стал торопливо записывать показания женщины. Через десять минут разговора Трифонеску проводил посетительницу до двери. Последние слова лейтенанта звучали ободряюще и обнадеживающе.

- Ну, что она сказала? - хмуро поинтересовался инспектор, когда Константин закрыл дверь.

- Мария Букшэ, 42 года, приехала в город из Борбанда за своим мужем, который пьянствовал со своими дружками в трактире "Белый осел". Пока она приводила супруга в чувство, ее гнедого коня, который был запряжен в сани, украли, - вкратце пересказал Трифонеску.

- Ясно, - откинулся на спинку стула Фазекаш. - Думаю, это объявились наши старые знакомые с окраины.

- Цыгане-конокрады?

- Давно о них ничего не было слышно. Небось, промышляли в других местах. А теперь вернулись, думают, что мы их забыли.

- Как бы не так!

- Но разговаривать с румынскими крестьянами все так же сложно, как и раньше, - покачал головой Имре. - Что есть венгерские школы, что нет - никакого толку...

- О чем вы говорите! - махнул рукой лейтенант. - У нас в отдаленных горных селах еще неграмотные есть. А вы хотите, чтобы они говорили по-венгерски.

- Да, хочу! - подтвердил Фазекаш.

- Вы говорите довольно опасные вещи, инспектор... - осторожно заметил Константин.

- Не обижайтесь, лейтенант, но официальный язык у нас венгерский, поэтому все жители королевства - в Словакии, Закарпатье или Трансильвании - должны говорить по-венгерски или, на худой конец, по-немецки, поскольку это официальный язык Остунгславии. Вы ведь выучили венгерский.

Трифонеску, вскинув брови, вздохнул, потом, помолчав, сказал:

- Вы никогда не задумывались, почему у нашего города целых три названия?.. Венгры называют его Дьюлафехервар, румыны - Четатя-Альбэ, а немцы - Карлсбург...

- Вообще-то, пять, - снисходительно поправил инспектор своего помощника. - Вы забыли латинскую Альба-Юлию и славянский Белград.

- Это уже экзотика, - возразил Константин. - Так вот, мне кажется, что австрийцы навязали свое название для того, чтобы примирить венгерское и румынское население.

- Ваша теория неверна. По-вашему, я должен называть наш город Дьюлафехервар, но я говорю: "Карлсбург", потому что так короче, - пожал плечами Имре. - А неужели вы называете город Четатя-Альбэ?

--">