Михаил Васильевич Быков - Кошкин Век (СИ)

Annotation

Быков Михаил Васильевич

Быков Михаил Васильевич

Кошкин Век

КОШКИН ВЕК

Мистическую историю про кошек рассказал мне пожилой мужчина - пенсионер. Он жил какое-то время на крайней односторонней улице города в большом деревянном доме, срубленном из добротных лиственничных брёвен. В отличие от хозяина дом выглядел новеньким, хотя стены уже успели почернеть от солнца, ветра и дождей, но новизна в них угадывалась хорошо. Крыша тоже была новой, и карнизы ещё топорщились чешуёй не струганого тёса.

Однажды я ехал на грузовом УАЗике по горному просёлку и увидел мужика шагающего по дороге. Он нес за плечами вязанку прутьев акации, из которых можно было изготовить три четыре метлы. Мужчина не голосовал, но я остановился и подвёз его до дома, всё равно мой путь, как я потом узнал, пролегал по улице, на которой он живёт. Это была самая крайняя улица.

Мужчина оказался разговорчивым, и пока мы добирались до его усадьбы, он представился сам и спросил моё имя. Мы познакомились.

Мужчина, а зовут его Кузьма Михайлович, прибывал в благодушном расположении духа, в его глазах мелькнула озорная весёлость. Он стал рассказывать о себе, как это бывает, когда попутчики выкладывают друг другу какие-то подробности из жизни и даже выдают семейные тайны, которые в их бытие хранить уже не надо.

- Имя у вас какое-то старомодное Кузьма Михайлович? - Поинтересовался я у попутчика. - Да и вид очень даже не городской. Вы никак в городе живёте не так давно?

- Точно определил Васильевич. - Обратился ко мне мужчина только по отчеству. - Мы с женой переехали сюда из дальней деревни, когда стали получать пенсию. Но моя-то хозяйка пожила недолго в городе. Умерла Катерина Ивановна, спустя три года по переезду. -

Голос нового знакомого приобрёл печальные нотки. - Раньше жили в таёжной деревне, её название тебе не о чём не скажет. - Он вздохнул тоскливо.

- Вот уже два года живу вдовцом. Думать не думал, что шестидесятилетие буду встречать в одиночестве. - Он посмотрел на меня печальным взглядом и добавил, понизив голос.

- Моя-то жёнушка и до пятидесяти пяти лет не дожила два месяца. -

Кузьма помолчал недолго, а потом взбодрился и предложил окрепшим голосом.

- Давай заедем ко мне. Я всё больше один прозябаю в четырёх стенах. Детей бог не дал, а товарищи все в прошлой жизни остались. Соглашайся. Поговорим, да и повод наклюнулся. У меня сегодня юбилей. Шестьдесят годков стукнуло. Опрокинем по рюмашке и поближе познакомимся. Мы с тобой вроде как ровесники? Пять лет я подачку от государства получаю, и ты в той же поре. - Он хлопнул брезентовыми рукавицами по колену и уточнил. - У меня знакомые-то в городе есть, но отношения с ними всё какие-то формальные. Кто будет в серьёз водиться с деревенщиной? На пенсию из лесопункта вышел, двадцать лет отпахал на делянах да пилорамах. - Кузьма радостно взглянул на меня и сказал. - Я ещё работаю в жилкомхозе. Работаю не валко, так подрабатываю, для дворников мётлы изготавливаю, платят по десять рублей за штуку без черенка и по двадцать с черенком. Только с черенками требуется в десять раз меньше чем простых. Да я не жалуюсь, мне и пенсии хватает, опять же огород у меня, овощи и картошка свои и ягоды выращиваю - смородину, да малину. - Он вновь широко улыбнулся и сказал.

- У меня малиновка настоялась. Опробуем. Я её на хорошем самогоне настаиваю. Самогон у меня первейший, но я не торгую алкоголем. Только для себя, так как по нашим точкам всё больше шмурдяком торгуют, уже с десяток мужиков сковырнулось от этого технаря. Вот и берегусь. Этому меня ещё жена покойница обучила вместе с нашей кошкой Чернушкой. - Он шутливо ткнул меня в бок и сказал задорно.

- Соглашайся Васильевич. Что нам терять с тобой, мы же пенсионеры и труд теперь у нас ненормированный. Не труд, а баловство для души и тела. -

Мне понравился Кузьма, и я почему-то легко согласился зайти к нему в дом и поздравить одинокого мужчину, поговорить о житухе, да и вообще о положении дел в отечестве. Политическая обстановка в стране оставалась напряжённой и не виден был край невзгод для простого

--">