(Джулиса) - Колдовство во благо (СИ)

========== Часть 1. Царь Асгарда ==========

Локи внимательно следил за игрой света, который нитями кружил вокруг огромного ложа и, в конечном итоге, образовывал плотный золотой кокон. Эту яркую броню, которая, казалась, могла уничтожить своим сиянием все тени в Асгарде, а затем затмить и Радужный мост, не смогло бы пробить ни одно существо в Девяти мирах. Не важно, какими бы талантами обладал нарушитель, он бы бесславно погиб лишь замыслив о проникновении под этот купол.

Тем не менее, в комнате была и другая защита: три эйхерия стояли вдоль стен и внимательно следили за каждым движением Локи. Первый же жест, принятый ими за угрозу, мог стать для временного царя Асгарда роковым.

Но Локи пока не помышлял ни о каком покушении. Придя сюда в первый раз, он вдоволь навеселился, наблюдая за реакцией стражей, которые еле сдерживались, чтобы не вступить в бой. Им хотелось, чтобы Локи убрался из вверенных им покоев как можно скорее, но приказывать наместнику они не могли.

Только на третьем посещении эйхерии стали вести себя спокойнее. Выражалось это в нормализовавшемся пульсе, который Локи всегда случайно улавливал, когда пытался диагностировать состояние Одина. Посторонний звук раздражал и сильно мешал, но Локи ничем не выдавал своего занятия: не хватало еще, чтобы среди личной стражи Одина, приставленной следить за всем, что происходит во дворце во время сна истинного царя, поползли слухи о готовящемся покушении.

Локи поморщился. При таком раскладе ему с огромным трудом удастся удержаться при дворе до пробуждения Всеотца. А сбежать означало бы нарушить сделку.

Проклятая сделка! После ранения ― последнего подарка от Алгрима Сильного ― Локи с трудом вернулся в Асгард. Он был слишком слаб, чтобы выжить в каком-нибудь другом мире, и опасался преследования со стороны темных эльфов и приспешников Таноса. В то, что титан уже знает о его побеге и обязательно отомстит за провал и потерю камня бесконечности, Локи не сомневался.

Поэтому самым безопасным местом был Асгард. Первоначально Локи просто хотел отсидеться где-нибудь на окраине, наблюдая за всеми событиями со стороны, но судьба сыграла с ним забавную шутку. Именно ему, а точнее эйхерию, в образе которого он прибыл в верхний мир, было поручено сообщить о собственной кончине.

И Локи не сдержался, а может просто не захотел больше прятаться. Выдать себя ухмылкой и дерзким взглядом, непозволительным для верного эйхерия, оказалось легко и даже приятно. Вот только полное осознание, что за подобную шалость придется отдать жизнь, портило всю сладость момента.

Странно, но Один не отдал находящимся поблизости эйхериям приказа схватить или убить Локи. Он какое-то время внимательно смотрел на фигуру, склонившуюся в неискреннем поклоне, а потом жестом приказал следовать за собой. И Локи, удивленный и настороженный, подчинился.

Он ожидал всего что угодно, но не разговора наедине. Говорил в основном Один, а Локи, несмотря на все желание навредить бывшему отцу, внимательно слушал и изредка задавал вопросы. Он и так прекрасно знал, что Асгард стоит на пороге войны, в которой, если Тор не преуспеет и погибнет, асы вряд ли смогут победить. Видел Локи и то, что сам Всеотец, несмотря на всю его показную искренность, не говорит главного: магический сон мог настигнуть Одина в любой момент, а подходящего приемника, способного в случае необходимости отбить атаку темных эльфов, поблизости не наблюдалось. Воины пойдут в бой только за достойным, а таковыми эйхерии считали лишь Тора и самого Одина.

― Ты хочешь, чтобы я на время заменил тебя. Почему? ― спросил тогда Локи, хотя и так знал логический ответ на свой вопрос. Эмоции опять вступили в бой с разумом, как это уже случалось в сокровищнице и на Радужном Мосту. Памятуя, чем подобное противостояние закончилось в прошлый раз, Локи не стал настаивать, когда Один промолчал. Детскую обиду пришлось послать куда подальше.

По большей части сделка с Одином устраивала Локи. Он должен был принять облик Одина и временно стать царем Асгарда. Гарантом покладистости Локи должны были стать эйхерии, из личной стражи Одина, главный советник, преданный скорее Асгарду, чем личности царя, Хеймдалль и друзья Тора. Последние, в отличие от остальных, посмели открыто высказать Всеотцу

--">